Павел Мисько - Грот афалины

Люди сидели и стояли в оцепенении, и слышно было, когда затихали чужие звуки, как с тихим шумом катилась на песок утихомиренная лагуной волна прибоя. Солнце было уже за лесом, над самым горизонтом, и временами багряные лучи прорывались сквозь частокол пальмовых стволов и стволов-корней баньяна. Жара спадала, дышать становилось легче. Из зарослей донеслись крики и возня птиц. Вслед за птицами ожили и дети. Те, что постарше, голопузые и голозадые, оставили своих матерей, принялись наперегонки бегать с собаками и визжать, потом сыпанули на отмель – поплескаться в воде.

Янг не трогался с места, сидели рядом и его друзья. Янгу скоро исполнится двенадцать лет, он уже многое понимает, начинает разбираться в жизни, Янг ждал, до чего додумаются взрослые, что решат. Недетская тревога за судьбу людей, за судьбу всего острова сжимала сердце.

– Слышите, люди? Вон он, злой дух… Нюхайте! – тихо проговорил Ганеш, ощутив запах солярки, снова долетевший из лагуны. Он плюнул красным под ноги, и многие мужчины, жевавшие бетель, тоже плюнули. – Гнать надо этот дух с нашего Биргуса! Гнать! – потряс Ганеш палкой. – К бомо надо идти! Пусть нашлет на них проклятие!

– Раньше надо было до этого додуматься!

– Раньше… Раньше ведь думали, что ходоки чего-нибудь добьются! А они не добились!

– Больно ты ловок! Тебя послать! Ты бы добился!

– Перестаньте, люди! Никакой бомо не поможет! Надо послать гонцов в соседние деревни. Подымать народ! Загородить лодками вход в лагуну! – старался перекричать всех Радж.

– Правильно! Чего сидеть сложа руки! – поддержал его Амара, лучший друг Раджа.

– Если вас всех посадят в тюрьму – так вам и надо! – откололся от них Пуол и зашагал на берег лагуны.

Победили те, кто хотел идти к бомо.

Первым двинулся Ганеш. Он устало опирался на бамбуковую палку, ощупывая ею дорогу. За ним тронулись все. Шествие замыкала Рата, ее подняли на ноги, подтолкнули: «Иди!», и она зашаркала по песку распухшими ногами-колодами, охая, сопя и задыхаясь.

Ганеш шел и говорил, что с пустыми руками к бомо идти нечего. Надо сразу нести подарки. Он назвал тех, кому придется ловить петухов или кур, кому взять сушеных тунцов, кому принести вареный рис и тоди – забродивший, с градусами, кокосовый сок.

Молодежь отстала, шла позади всех. В центре ее шагал Радж, слева от него был Амара, справа – Янг. Он держался за руку брата и старался ступать широко, чтоб попадать с ним в ногу, быть похожим на Раджа.

«Нервный стал Радж… – думал Янг. – Особенно в последний месяц, когда появился у него этот шрам. Никогда о шраме никому не рассказывал. Тайна какая-то, загадка… Невеселая у него работа, опасная – много времени приходится быть под водой. Но как бы мы жили без Раджевой помощи, без его заработка?»

– Вот же глупые люди… Вот же темнота… – говорил Радж, будто шептал заклинание. Но его хорошо слышали все парни. – Разве в этом бомо поможет?

Их остров очень похож на кокосового краба биргуса (отсюда и название), огромного краба, с туловищем-панцирем размером в три на четыре километра. Маленькие рифы вокруг – будто его поджатые ножки. У острова и клешни есть, точно у краба, левая, более широкая и длинная, охватывает лагуну с востока. Она состоит из узкого мыса-полуострова и цепочки зеленых островков-скал, разделенных узкими проливчиками. А правая клешня Биргуса еще уже, в ней семь белых коралловых атолльчиков, на них почти ничего не растет, лишь чайки гнездятся. Янг не раз вместе с другими ребятами выбирал из гнезд яйца – сосешь их и чувствуешь запах рыбы.

Люди шли к полуострову-мысу – бомо жил там, отделился от деревни, расставил вокруг хижины и возле дверей деревянных идолов со злыми выпуклыми глазами, с широченными клыкастыми ртами. На бамбуковых шестах вздымались вверх пучки какого-то зелья – тоже защита от злых духов. Хижина среди корней-ходуль огромных панданусов казалась каким-то взъерошенным гнездом. Даже в тихую погоду на крыше шевелились, шуршали сухие пальмовые и банановые листья, будто кто-то невидимый быстренько, едва касаясь ногами, бегал по ним. Может, это добрые духи? Бомо дружит с ними, приютил их.

Подошли, настороженно стали. У людей испуганно вытянулись лица, лишь Радж кривил губы в иронической усмешке. Женщины спустили детей с рук, разложили подарки, сели рядом. Связанные куры не хотели сидеть тихо, то одна, то другая сильно били крыльями, всполошенно кудахтали.

Бомо, услышав кудахтанье и хлопанье крыльев, вышел из дверей.