Лента Ососкова - Лесь с Ильинки-улицы

- А ты тоже варяг? — недоверчиво спросил Лесь.

- Обижаешь! Я сестра конунга!.. Просто иногда хочется порубить кого-нибудь в капусту, — Лена помолчала немного и, погрустнев, добавила: — Только это всё труднее: дети быстро учатся, заразы. А я почти вообще не училась… А ещё щит в руках не люблю, а стальной меч — тяжёлый. А бродакс вечно кто-то взять забывает… Чего бы они без меня делали? — она взяла в руки лежащий на земле большой топор на длинном-длинном древке. Правда, топор этот был резиновым, но смотрелся всё равно достаточно грозно. — Дети, одним словом…

"Дети" в её речи обозначали кого угодно — по крайней мере, из пятерых ребят-"варягов" трое были сильно выше её, да и выглядели частью постарше.

- А с вами можно? — спросил Лесь с любопытством. Рубиться на мечах — это круто!

Рюрик обернулся, надевая шлем:

- А чего, хочешь? Чуть позже тогда. Мы уже размялись, сейчас порубимся малость…

Но "чуть позже" так и не случилось. Минут двадцать "варяги" оживлённо рубили друг друга, не щадя ни партнёра, ни себя, а потом то у одного, то у другого принялся звонить телефон…

В общем, родители разыскивали своих "чад", чтобы узнать их планы: не пора ли домой?

Ещё и до этого от общей толпы отделялись ребята по двое, по трое и, помахав руками остающимся, уходили в сторону метро, но сейчас, похоже, уход намеревался стать массовым.

Лесь почувствовал, что снова стал лишним, и в дальнейшей кутерьме сборов особенно не участвовал. Ему никто не звонил, и блаженное забытье развеялось. Он — не из их компании. Он вообще не из чьей компании — никто, в общем, по законам улицы.

- А в храм кто-то собирается? — спросил вдруг священник, отец Матфей (именно через букву "ф", Лесь неоднократно уже это ясно слышал).

По молчанию судя, не собирался, в общем-то, никто — все планировали разбрестись по домам, по гостям.

- Нам надо снарягу в храм закинуть, — вдруг подал голос Рюрик, так и не переодевшийся из "варяжского". Лена подошла к нему и, встав на цыпочки, положила подбородок на плечо, утыкаясь носом в шею:

- А я с тобой, мне лень домой одной топать.

- Виталий! — ткнул остриём меча в стоящего неподалёку "варяга" Рюрик. — Ты со мной. Я один не утащу пять щитов, мечи с топорами и шлемаки.

- Почему я? Я обещал маме, что сегодня вернусь и сочинение напишу!

- Раньше надо было писать. Прояви сознательность, иначе я всё здесь свалю в кучу, заберу своё — и в следующее воскресенье рубись на чём хочешь. Можешь у соседей резиновые дубинки взять.

Виталик, видимо, брать дубинки у соседей не захотел — неохотно пообещал: "Только до храма, и я домой!" и поднял с земли щит.

В итоге, в довесок к щитам, шлемам и оружию, "варяги" в составе Рюрика, Виталика, Филиппа и ещё одного мальчика, Кости, получили два мяча, скакалки и гитару в чехле. Весь этот "довесок" они вручили идущей с ними налегке Лене, чем заслужили ещё одну проникновенную речь на тему "Что бы вы без меня, дети мои, делали? Мужики вы, одним словом — никуда без хрупкой девушки!"

Когда все стали разбредаться, и навьюченные "варяги" отправились пугать туристов Рюриком, который так и не переоделся, и алыми щитами — Лесь понял, что скоро останется один… и решился:

- А храм ваш где? — выпалил он, подхватив свой рюкзак и бегом нагнав Лену.

- Красную площадь знаешь?

- Ага.

- Спасскую башню знаешь?

- Ну да…

- Поворачиваешься к ней спиной и чуть-чуть налево — и топаешь от Красной площади прочь. Проходишь по Ильинке большой красивый ГУМ и небольшой, но тоже вполне приличный с виду въезд на подземную стоянку, видишь дальше по левую руку от себя здание, явно требующее ремонта, фасад в трещинах и вообще — это и будет наш храм! — описала Лена с немалой гордостью в голосе. — Раньше он был строительной сеткой завешен, а сейчас все трещины отлично видны…

Лесь некоторое время переваривал услышанное. И это — храм в центре города?!

- А с вами можно?

Лена оглядела Леся и вместо ответа сунула ему в руки "ашановскую" бежевую сумку с мячами.

Храм оказался точно таким, как описывала Лена, только подошли "варяги" с Лесем к нему с противоположной стороны. Вызывая недоумённые взгляды японских туристов, вся весёлая толпа свернула от дверей храма "напра-налево", во двор, и, ничуть не смущаясь, попёрла прямо на шлагбаум. Лесь огляделся по сторонам и вдруг затормозил:

- А… А нам обязательно сюда? — спросил он, соображая, что концентрация бело-синих полицейских машин во дворе зашкаливает, а в глубине так и вовсе у микроавтобуса переминаются с ноги на ногу и о чём-то разговаривают бойцы ОМОНа.