Сильвиа Каваллано: Реестр Исполненных Желаний

«Ну вот! Я же тебя просила! Это неправда! Я не застеснялась, я просто не хотела туда идти.»

«Ань, давай я тебя тоже сразу попрошу больше меня не перебивать, а просто слушать, а?»

Дом, в котором жила девочка в белом платье, находился в тупике Морской звезды и был как раз таким, как мечтала Аня: достаточно большим, чтобы там могли поместиться палатка, гамак и кукольный домик, и очень уютным. Только не спрашивайте меня, почему этот тупик так назывался. Бывают же улица Конституции и площадь Победы? Почему бы в приморском городке не быть тупику Морской звезды? Я не знаю, кто дает названия улицам, может, главный архитектор города, может, городской совет, но мне это название понравилось. В этой части города вообще все названия были какими-то рыбно-морскими: Ершовая улица, Коралловая улица, переулок Морского конька, Рыбная площадь, Ракушечная набережная и даже Акулий проезд. И это намного интереснее, чем повсеместные Победы, Конституции или Павшие жертвы.

«Неправда! Все неправда! Не хочу больше слушать!» - опять закричала Аня.

«Слушай, что ты меня все время перебиваешь? Ты что, думаешь, все книги — это правда? Если писать только правду, будет неинтересно читать! Что, по-твоему, надо писать так: «Аня проснулась, пришла ко мне в кровать, где уже лежал Коля, потом мы встали, позавтракали, причем на завтрак мы ели печенье с молоком, а бабушка с дедушкой — макароны, которые на самом деле надо называть пастой, и пошли на море». Что, интересно?»

«Да, но почему тогда ты меня ругаешь когда я говорю неправду?»

«Потому что неправда в книжке называется «выдумка, фантазия» и от нее никому никакого вреда нет, а неправда в жизни называется «вранье» или «ложь», и я тебе уже объясняла какой от этого вред.»

«Да, я помню: мне больше никто не будет верить, даже когда я буду говорить правду, как вчера дедушка. Ведь я не ударяла Колю, а дедушка мне не поверил и наказал меня! А еще раньше ты говорила, что вранье похоже на каку, прикрытую цветами — поэтому плохой поступок надо не прикрывать враньем, а признаться, ведь правда рано или поздно откроется.»

«Вот видишь - все помнишь, а продолжаешь говорить неправду.»

«И когда это я сказала неправду?» - продолжала выяснять Аня.

«Да хоть вчера, когда сказала что хочешь одна побыть в нашем саду, а сама пошла к соседям и украла там ракушку».

«Ладно, хватит уже говорить, давай дальше сочиняй» — сказала Аня, отказываясь продолжать спор и этим как бы признавая свою неправоту.

Так вот, со стороны улицы дом в тупике Морской звезды казался очень уютным. Тенистый ухоженный сад с аккуратно подстриженной зеленой травой. Может, вы удивитесь что я сказала «зеленой». Какой же еще может быть трава? Например, желто-бурой, высохшей на солнце, такой она и была во многих соседних садах. На столбцах калитки стояли большие вазоны с папоротниками и плющом, который, ниспадая и струясь, мягкими зелеными волнами укрывал и столбцы и саму калитку — вот почему мы ее не заметили! Через забор можно было рассмотреть мощные, но не устоявшие под напористым морским ветром, а потому причудливо изогнутые пинии с подвешенным гамаком, и стриженные «под грибок» питтоспорумы на возвышении.

«Что это еще, «писпоры»?»

«Это такие деревья».

«Так и говори, по-русски: деревья».

Перед домом — мощеное гладкими морскими камнями патио с чайным столиком и плетеными креслами — все как в хорошей книжке с картинками. Но главное — дом этот был загадочным. Днем таинственность ему придавала узкая тропинка, так и манившая за собой вглубь сада. Раскидистые кусты бузины и германской мушмулы так тесно обступили ее, что ветви соединились и образовали свод и тропинка превратилась в зеленый коридор, под сенью которого, в полумраке, росли рогатые фиалки, наполняя замкнутое пространство коридора невозможным, кружившим голову ароматом. Своей задней частью дом выходил на море, но густая средиземноморская растительность скрывала его целиком. С пляжа не было видно вообще ничего.

«Неправда!! Я что-то видела от этого дома. И это был балкон». - Заорала Аня, так что задремавший было Коля проснулся и заплакал. «Сколько раз тебя просили не орать!» - заорала я на Аню (мне-то казалось, что я шикаю, но на самом деле я орала). «Разбудила Колю! И опять меня перебила!». Прежде чем Коля успокоился, мы успели дойти до гостиницы «Кочинелла». Солнце уже почти касалось моря, - верная примета того, что пора возвращаться домой. Аня канючила, но продолжение никак не сочинялось, то ли оттого, что я все еще злилась на Аню, то ли оттого, что приходилось петь «Дин-Дон, Дин-Дон» Коле. Так что пришлось отложить продолжение до следующего вечера.