Мэтт Хейг - Быть котом

Барни уперся хвостом в дверь. Нужно выбираться отсюда, пока мисс Хлыстер не закончила свой рассказ (давайте договоримся называть ее все так же: мисс Хлыстер, потому что ее кошачье имя, Карамелька, — это что-то вкусное, мягкое, сладкое и сахарное, а в данном случае это несколько неуместно). Но как сбежать отсюда? Дверь заперта. Окно тоже закрыто, да и в любом случае оно слишком высоко. Безнадежно!

— Пожалуйста, не трогайте меня!

Но мисс Хлыстер его не слушала. Она встала и вышла из-за стола, идеально прямая, как балерина, и, неслышно ступая, двинулась к Барни.

— Так что я дождалась того момента, когда у нее выдался особо трудный день на работе. Долго ждать не пришлось. И я уже знала, что делать. Мне нужно было притвориться, что моя жизнь очень проста и приятна. Я растянулась на коврике возле камина, и тогда она загадала желание. А я вспомнила о том, что мне пришлось пережить, и загадала ответное желание… Вот и все!

Барни слышал, как школьники шумели на спортивном поле, готовясь к утреннему матчу по регби. Впервые в жизни ему захотелось быть там, среди них.

— Но я никогда не обижал кошек! — воскликнул Барни.

— Ты человек и остаешься человеком даже в теле кота, — голосом, колючим, как утренний мороз, отрезала мисс Хлыстер. — А для человека кошка — это всего лишь кошка, муравей — всего лишь муравей, а дерево — всего лишь дерево. Так что в этом я похожа на тебя: встречаю по одежке. Ты человек, и значит, ты заслуживаешь наказания, как и все люди.

— Но почему именно я? Вы всегда ко мне придирались! Почему?!

— Ах, тебе нужна причина. Как мило! Как это по-человечески. Ну что ж, могу назвать тебе одну причину, если тебе от этого станет легче. Знаешь, у меня хорошая память. Я, например, помню, как однажды, когда я была совсем котенком, за мной в парке погнался спаниель Кинг чарльз. И я помню гнусного веснушчатого мальчишку, который хохотал и даже не думал отозвать собаку. Вот. Как тебе такая причина?

Барни вспомнил тот случай.

— Но я смеялся не над кошкой… я имею в виду, не над вами… я смеялся над Гастером, моей собакой. Это было смешно, потому что я знал, что он не сможет вас догнать. Он маленький безобидный спаниель. Он никогда ни одной кошки не поймал. Он не собирался…

Но говоря это, точнее, выдавливая из себя жалкое немощное мяуканье, Барни вспомнил об огромной морде Гастера, которая нависала над ним сегодня утром, морде, на которой была написана явная готовность убить. В тот момент Гастер вовсе не казался «маленьким безобидным спаниелем».

— Простите меня, — взмолился Барни.

— О, я обязательно прощу тебя. Чуть позже, когда отнесу тебя домой и начну мастерить новую подставку для ручек…

За дверью, в коридоре, послышались шаги. Тук-тук — знакомый стук каблучков секретарши. Барни не помнил, как ее зовут.

— Помогите! — закричал он. — Помогите! На помощь!

Он совсем отчаялся. Но, может быть, в школе есть и другие бывшие кошки, не такие безжалостные? А даже если их нет, то, может быть, хоть люди обратят внимание на кошачьи вопли за закрытой дверью? Мисс Хлыстер, судя по всему, пришла в голову та же мысль.

— Чш-ш-ш! — громко прошипела она, наклонившись над Барни с раскинутыми руками на случай, если он попытается удрать. — Тихо!

— Помогите! Помогите!

К нему протянулись ее руки с длинными, похожими на когти ноготками.

Шаги остановились у двери.

Мисс Хлыстер напряглась.

И вот наконец! В дверь вежливо постучались.

Мисс Хлыстер рявкнула, едва сдерживаясь:

— Да? — И приложила палец к губам, приказывая Барни молчать. Но Барни знал, что это, возможно, его последний шанс.

— Помогите! — мяукнул он во всю силу своих легких. Прозвучал душераздирающий вопль, на который не мог не обратить внимания любой, кто хоть немного неравнодушен к кошкам.

— Я просто… мне показалось, что здесь мяукала кошка, — раздался голос секретарши из-за закрытой двери.

Мисс Хлыстер закатила глаза. Ей пришлось сдаться. Она открыла дверь.

— Нет, Дафни, нет тут никаких кошек! — рявкнула она. — А теперь, пожалуйста, исчезни и займись своей работой. Напечатай что-нибудь, что ли, я не знаю.

Барни не нужно было долго упрашивать: он знал, что еще немного — и дверь закроется. Так что он побежал. Точнее, попытался.

Но мисс Хлыстер заметила это и с молниеносной реакцией, оставшейся, видимо, от ее кошачьей жизни, распахнула дверь во всю ширину, прижав Барни к тумбочке.

— Я не… могу… дышать, — задохнулся Барни.

— Что это за шум? — удивилась Дафни, пытаясь заглянуть за плечо мисс Хлыстер.