Сэм Левеллин - Милые Крошки

— Авеню маршала Маммона, дом номер один.

Наступила пауза, в которой папа Крошки услышал неподдельное восхищение. Голос стал ещё более приторным.

— Вот как? — сказал он. — Очень мило, если позволите мне такое смелое замечание. Няня Фраер прибудет к вам, как только сунет в свою полевую сумку электрошокер, фигурально выражаясь, хе-хе.

— Давайте, — сказал весьма довольный собой папа Крошки и повесил трубку. Странно, ничего не сказали о деньгах…

— Ну? — поинтересовалась миссис Секретарша Крошки уже не коврижкиным голосом, а голосом разбитого стакана. — Ты никого не нашел, и ужин летит ко всем чертям. Я же сказала тебе, няню днем с огнем не сыскать. Мужчины, вы просто не понимаете…

— Дорогая. — Папа Крошки хотел сказать, что её стратегия роскошного личного украшения придает ему жизненных сил, но миссис Крошки сияла так ослепительно, что он подумал: уж не эпилептический ли это припадок? А в таких случаях надо обходиться простым языком. — Лопни мои глаза, — сказал он, заслоняя их ладонью. — Ты прям сверкаешь, моя любимая. Я всегда говорил, что сапфиры прелестно сочетаются с бриллиантами, а рубины-кабошоны — это просто завершающий штрих. Няня Фраер будет через пять минут.

Дети сидели на подоконнике, колотили пятками о кирпичную стену и хмуро смотрели на чёрную, пустую авеню маршала Маммона — всё это, разумеется, было против правил, но напомнить им эти правила было некому, поскольку до сих пор не было няни. Тут из-за угла вылетел огромный чёрный лимузин и с визгом затормозил у ворот.

— Занятная машина, — сказала Маргаритка.

— «Ягуар», — пояснил Кассиан. — Классическая машина банковских налетчиков. Кольца пора сменить.

Дверца «ягуара» распахнулась. Из машины выбрался человек и, пригибаясь под яростными порывами ветра, остановился на тротуаре. На нём был коричневый котелок. Отсюда, с высоты третьего этажа, все люди казались коренастыми. Но не такими коренастыми, как этот.

— Похоже, нервничает, — сказал Кассиан, наводя на человека бинокль ночного видения.

— Будем надеяться, — отозвалась Примула.

Няня вынула из сумки какой-то предмет, и он блеснул при свете, падавшем из огромных, высоких окон. Потом она поднесла этот предмет ко рту и запрокинула голову.

— Виски, — прокомментировал Кассиан. — «Ред лейбл».

— Бедная, некультурная женщина, — вздохнула Маргаритка. — Всё, идёт.

Няня утерла рот тыльной стороной ладони, расправила широкие плечи и решительно зашагала к мраморному крыльцу. Внизу брякнул дверной колокольчик.

— Уходят! — воскликнула Примула.

И в самом деле, входная дверь отворилась, и миссис Секретарша Крошки, чудесное видение в золотом люрексе, поплыла к «роллс-ройсу». За ней вышел папа Крошки, как всегда озабоченно поглядывая на часы.

— Няня! — радостно закричали дети и, схватив по подушке, распахнули дверь детской.

У детей Крошек был выработан ритуал встречи новой няни.

Происходило это так.

Перила лестницы великолепной блестящей спиралью спускались с верхнего этажа в холл.

— Седлайте! — скомандовала Маргаритка. Она видела фильм «Атака легкой бригады», одобряемый нянями.

Дети шлепнули подушки на полированное дерево перил.

— По порядку номеров! В седло, шагом, рысью. Первый!

Первым по традиции был Кассиан. Везя по перилам подушку, он взял разбег, перед первой ступенькой вскочил на подушку верхом и, постепенно набирая скорость, устремился вниз. За спиной у него Маргаритка крикнула: «Второй!» — Примула тоже оседлала подушку, — «Третий!» — и вскочила на свою. С бодрым криком: «В атаку!» — все трое понеслись вниз.

По приблизительным расчётам Кассиана, его конечная скорость по достижению площадки первого этажа составляла 31,03 мили в час. Так или иначе, но нянь это сильно огорчало. Няня Данверс поспешно выскочила за дверь, даже не успев поставить чемодан. Няня Страхан сделала вид, что ничего особенного не происходит; ботинки Кассиана врезались ей чуть выше ватерлинии, и её увезли в специальный Санаторий для нянь на двух отдельных каретах скорой помощи. Няни с хорошими рефлексами обычно ныряли под тяжёлый, мраморный с позолотой стол. Авторитет их после этого уже не восстанавливался.

На этот раз всё было по-другому.

С привычным воплем «Банзай!» — тяжёлый таран из трех разогнавшихся до скорости 31,03 мили в час детей съехал с перил и ногами вперед вылетел туда, где по идее должна была стоять новая няня в своих тяжёлых башмаках и с улыбкой, какая бывает только у нянь, говорить: «Здравствуйте, детки».