Сэм Левеллин - Милые Крошки

По толпе прокатился одобрительный ропот — буйство на подобного рода Состязаниях всегда приветствовалось. Митч-Кирпич сцепил свои пальцы-колбаски и хрустнул суставами так громко, что чайки с тревожными криками вспорхнули со своих гнёзд на разных выступах и оконечностях судна.

Глядя на них сверху через иллюминатор, Маргаритка повернулась к Примуле, которая только что возвратилась с кухни. Она сказала:

— Дело плохо.

Примула же только улыбнулась широкой спокойной улыбкой и покрепче прижала к груди жестянку из-под печенья «Сейфы разных стран мира».

— Посмотри, какой он большой!

— Подожди, когда выпьет водички…

Маргаритка искоса взглянула на сестру.

— Не простой водички? — спросила она.

Примула с невинным видом подняла брови.

— Как говорят няни, — ответила она, — чего ты не знаешь, за то не отвечаешь, дорогая моя сестрица.

Маргаритка недовольно заворчала.

— Держи себя в руках, — сказала Примула.

— А теперь, — рявкнул Суперинтендант Стулле, — по традиции секунданты обменяются бутылками с водой, чтобы не было никакого подвоха.

— О боже, — сказала Примула. — Об этом я не подумала.

— Проблема? — спросила Маргаритка.

— Катастрофа, — сказала Примула. И объяснила.

— Я найду Кассиана, — сказала Маргаритка.

Обменялись бутылками.

— Секундантам покинуть ринг! — крикнул Суперинтендант Стулле Ларсен. — Не кусаться, не плеваться, никаких тактических ракет и прочих метательных орудий. В противном случае — бой без правил! Первый раунд!

«Бом» — ударил гонг. Высоко над головами Единоборцев затикали большие часы «Клептомана». Примула протиснулась сквозь толпу к красному канату ринга. Её схватил за локоть деревенский вор.

— Туда нельзя, хозяйка, — сказал он.

— Но сейчас случится нечто ужасное!

— Будем надеяться, — с радостной улыбкой на деревенском, в шрамах, лице сказал деревенский вор.

— Мне надо на ринг.

— Слушай сюда, — сказал деревенский вор, угонщик тракторов по прежней специальности. — Я знаю, вы, няньки, — народ крутой и жестокий. А мы — воры, и у нас есть мораль. Мы нарушаем закон, чтобы прокормиться, а до того, как нарушишь закон, надо знать, какой он из себя — всё равно, государственный это закон или, как у вас, нянек, закон джунглей. Фишку рубишь?

Вокруг закивали и одобрительно заворчали.

— Давай смотреть вместе, — сказала Капитан, появившаяся рядом.

Митч-Кирпич неуклюже кружил по рингу, пытаясь схватить Шнифера, а тот слабо, но, похоже, довольно чувствительно пинал его в лодыжки. Схватка развивалась несколько лучше, чем ожидала Примула. Пока Шнифер не выпил воды…

Примула трудилась над этой водой усердно и долго. Она гордилась своим продуктом. Тут была белена для болезни, почки летучей мыши для сонности, тухлые яйца для бурчания, а для неуклюжести — кек. Кек этот был сделан по собственному рецепту Примулы, на основе речной пены и рыбьих пузырей, так что на вкус был совершенно как вода, только чуть гуще. И содержал тайный ингредиент для замедленного действия — из височных долей мозга улитки, поэтому действовать начинал только через минуту. Часы между тем оттикали три минуты.

«Бом», — ударил гонг. Бойцы вернулись в свои углы.

— Ну и как тебе бой? — поинтересовалась Капитан у Маргаритки, которая куда-то отлучалась по делу и только сейчас вернулась.

— Отлично, — сказала Маргаритка. У неё было такое чувство, будто одеревенело всё лицо. — Нельзя ли опрокинуть бутылку с водой?

— Против правил.

— К чёрту правила!

— Няни так не выражаются, — заметила Капитан.

— Плевать.

— Правила есть правила, — сказала Капитан. — Они приняты для того, чтобы избежать всеобщей драки.

— Тогда, — сказала Маргаритка, — нам придётся сделать так, чтобы части Медведя исчезли.

— По правилам…

— С глаз долой, из сердца вон, — сказала Маргаритка.

— Кроме того, части надежно охраняются.

— Мы уже подумали об этом, — сказала Примула, прижимая к груди жестянку с пирожными.

— Так что будь послушной и надейся. Нам ничего другого не остается, дорогая Примула… Примула?!

— Она ушла, — сказала Маргаритка.

Действительно, Примулы и след простыл.

Рулевую рубку охраняли два няни-грабителя и два строителя. Они сидели с противоположных сторон штурманского стола и свирепо сверлили друг друга огненными взорами. Позади них на стене висели шесть досок с частями Королевского Михаила. Когда открылась дверь, они обернулись. В дверях стояла маленькая девочка. Она была в розовом платьице, белых носочках и красивеньких лакированных туфельках. Её золотистые волосы, аккуратно зачёсанные назад, удерживала широкая розовая лента; голубые глаза часто-часто мигали. В руке у девочки была жестянка от печенья «Сейфы разных стран мира».