Сэм Левеллин - Милые Крошки

— Согласно Воровскому Закону, та сторона, у которой больше частей, имеет право выкупить у другой стороны её части в обмен на награбленный товар, по весу равный представителю другой стороны.

— А если частей поровну?

— Тогда объявляется Состязание.

— Ну что ж…

— Но обойдётся без этого.

— Почему?

— Потому что я знаю, где другая передняя лапа.

— Где?

— В доме Апогея Офиса, министра народных дел.

— Ого, — сказал Кассиан. — Политик.

— Именно.

— Его наш папа знает, — сказал Кассиан. — Я видел его машины. Паршивые, американское барахло…

— Кассиан! — сказала Маргаритка. — Попрошу без эмоций.

— Извините, пожалуйста.

— Но проблема в том, — сказала Капитан, — что мы не можем сидеть тут и ждать звонка от Офисов. Можем и не дождаться. Конечно, они в чёрном списке Центральной Диспетчерской, однако их нынешняя няня семь лет прослужила в Воздушном Полку Особого Назначения, а потом отсидела три года за ТТП — тяжкие телесные повреждения. О насилии и сарказме она знает всё, что нужно, и детям нелегко будет её выжить.

— Всегда хочется, чтобы такой авторитет поделился своими знаниями, — жеманно заметила Маргаритка.

— И няня всегда не прочь выпить чашечку чая с домашней булочкой, — сказала Примула. — Скажи, Маргаритка?

— Молодец, Примула, — сказала Маргаритка. — Дуй на кухню.

— Что тут происходит? — спросила Капитан.

— Поживем — увидим, — сказала Маргаритка.

Капитан улыбнулась.

— Милые крошки, — сказала она, — как же вы умеете ободрить!

Человек с киркой копал канаву. Он не знал, зачем нужна эта канава, и не интересовался этим. Он знал одно: что он копает эту канаву уже неделю, что это короткая канава, и что он углубился в землю примерно по щиколотку. Он ударил киркой ещё два раза, потом облокотился на неё и посмотрел на улицу, где большие белые особняки надменно глядели на него из-за своих бассейнов и роскошных кустарников. В это время мимо него пронёсся чёрный «ягуар», взвизгнул тормозами и остановился перед воротами дома, который выглядел так, как будто кто-то перемешал куски Древнего Рима с кусками Доброй Старой Англии. Человек с киркой в канаве вынул мобильный телефон и набрал номер. «Кирк Кайло, — сказал он. — Тревога. Тревога». Вдохновленный этим ярким событием, он поплевал на руки, поднял кирку и со всего размаха всадил её в некий цилиндрический предмет, пересекавший канаву. Раздалось шипение, рёв, и белый фонтан взметнулся на высоту в тридцать метров. «Водопроводная магистраль, — туго сложилось в голове у Кирка. — Ни фига себе». Он сел, вытащил из сумки термос и налил себе чашечку чая. Он заслужил её — так ему казалось.

Маргаритка закрыла дверь «ягуара», поправила на голове коричневый котелок и вытащила из багажника детскую коляску. Сзади на дороге слышался некоторый шум, и небольшой автомобильчик как будто бы плясал на вершине высокого фонтана, неожиданно ударившего из-под земли рядом с полосатой палаткой дорожного рабочего. Но на уме у Маргаритки, приступившей к исполнению обязанностей няни, были вещи поважнее фонтанов. Когда няня Пит отъехал на «ягуаре», она медленно покатила коляску к дому.

Было три часа пополудни — то самое время, когда, по расчётам Маргаритки, детям пора встать после дневного сна (хотели они его или нет), и их вот-вот потащат на прогулку перед чаем. И в самом деле, стоило ей проехать совсем чуть-чуть, как послышался хруст гравия под тяжёлыми башмаками и тихое хныканье. Она замедлила шаги и наклонилась, чтобы поправить розовый шлемик, закрывавший лицо куклы в коляске.

— Веселее, салаги! — раздался у неё за спиной сильный скрипучий голос — Ать, два!

С приятной улыбкой Маргаритка оглянулась через плечо. Там были маленькая девочка и маленький мальчик, в пальто надлежащего розового и голубого цветов, с бархатными воротничками и в белых носочках. Поверх пальто на обоих была сбруя, украшенная симпатичными кроликами и слониками, а волоки держала большая грозная няня, со впалыми щеками, орлиным носом и в котелке, натянутом по самые уши.

— Добрый день, няня! — сказала няня Маргаритка.

— Добрый день, няня! — ответила няня с носом. Потом детям: — А ну, живее, жалкие грешники.

— Не-е-е! — завыли дети.

— Дьявольские отродья, — добродушно сказала няня. — Не доели свои вкусные обедики. Очень, очень нехорошо. Бедные мамочка и папочка. Надрываются на работе…

— Ц-ц, — сказала Маргаритка, укоризненно качая головой в котелке. — Стыдно быть такими неблагодарными. Так вы там работаете?