Брайан Джейкс: Двое с «Летучего голландца»

Эсбьерг был последним портом в Дании, куда предстояло зайти «Летучему голландцу», прежде чем плыть в Северное море, а потом дальше, через Ла-Манш. И тогда корабль окажется в Великом Атлантическом океане. Кое-кто из команды был отправлен на берег за провиантом. Возглавляли экспедицию Петрос и англичанин — помощник капитана. Капитан Вандердеккен заперся у себя в каюте и занялся изучением карт. Перед уходом грек схватил Нэба и приковал его за щиколотку к железной ножке плиты.

— Еще сбежишь, чего доброго, а я как раз всему тебя научил! В Дании рабов не найти. До стола ты дотянешься. Там солонина и капуста, чтобы не скучать, нарежь их. Нож я беру с собой, а ты возьми старый. Знаешь, что будет, если к моему возвращению не выполнишь работу?

Петрос помахал перед лицом мальчика завязанным узлами линьком и вышел к тем, кто отправлялся за продуктами.

Из-за железных кандалов Нэб мог перемещаться лишь на несколько шагов в ту или другую сторону, о побеге нечего было и думать. В открытую дверь он видел мол, к которому пришвартовался «Летучий голландец». Свобода была так близко и в то же время так бесконечно далеко!

Нэб принялся резать мясо и капусту. Работа была тяжелая. Нож оказался тупой, ручка сломана. В полной безысходности мальчик дал волю своей ярости и стал отчаянно кромсать мясо и овощи. Хорошо хоть, в камбузе было тепло. День выдался холодный, серый, не переставая моросил дождик. Нэб сидел на палубе возле плиты и то и дело посматривал на мол, ожидая, когда команда вернется, их не было уже несколько часов.

По грязному молу бродила еле живая от голода собака, вынюхивая отбросы в кучах мусора. Нэб с состраданием наблюдал за несчастным животным. Он сам был в незавидном положении, возможно, поэтому его сердце разрывалось от жалости к бедняге. Трудно было определить породу, скорее всего это был черный Лабрадор. Его шерсть свалялась клочьями, в которых засохли комья грязи. На боках отчетливо выпирали ребра. Один глаз загноился и был почти закрыт. Принюхиваясь к доскам причала в поисках чего-нибудь съедобного, собака приближалась к судну. Несмотря на крайнее истощение, бедное животное, казалось, готово было при малейшем шуме сорваться с места и стрелой унестись прочь. Видно, хозяин плохо заботился о нем, если, конечно, у пса когда-нибудь был хозяин.

Нэб попробовал окликнуть бедолагу. Правда, его оклик был скорее похож на мычание. Тем не менее пес насторожился и поднял голову. Мальчик протянул ему ладони и улыбнулся. Пес. склонил голову набок и стал разглядывать Нэба единственным большим и черным печальным глазом. Нэб срезал кожу с солонины и бросил псу. Тот мгновенно проглотил угощение и благодарно завилял хвостом. Нэб снова замычал, но гораздо смелее. Затем он взял кусок кожи и показал его псу. Не колеблясь, тот подошел к сходням и поднялся на корабль. Не прошло и нескольких секунд, как мальчик уже гладил истощенного пса, а тот жадно пожирал еду. К счастью для пса, от солонины оставалось много грубой кожи, иногда матросы пользовались ею как наживкой, когда ловили рыбу за бортом.

Пока пес расправлялся со столь щедрым угощением, Нэб взял тряпку и немного соленой воды. Пес терпеливо позволил промыть ему глаз. Освобожденный от засохшей корки и от остатков старой болячки, глаз постепенно открылся, он был ясный и совсем здоровый. Нэб обрадовался и от избытка чувств ласково взъерошил загривок обретенного друга. И был вознагражден — пес несколько раз лизнул его влажным языком. Зная, что от солонины всегда хочется пить, мальчик поставил на палубу миску с пресной водой. Когда пес свернулся калачиком возле плиты, Нэб, чувствуя горячую нежность к бездомному животному, решил, что оставит пса у себя.

Расстелив несколько старых мешков под столом, в самом дальнем углу, он подтолкнул к ним пса, продолжая ласково гладить его. Лабрадор не стал сопротивляться, он охотно и покорно устроился на куче тряпья, доверчиво глядя на мальчика, пока тот закрывал его мешками. Нэб заглянул в это тайное убежище, посмотрел на собаку и с видом заговорщика приложил палец к плотно сжатым губам. Пес лизнул ему руку, словно понял, что это будет их общая тайна.

Сзади раздался какой-то шум, заставивший Нэба поспешно выбраться из-под стола. В дверях камбуза стоял капитан Вандердеккен, челюсти у него ходили ходуном, он скрипел зубами. Нэб струсил, он не сомневался, что сейчас получит очередную порцию пинков. В голосе капитана звучала сталь: