Владимир Владимиров - Повесть о школяре Иве

Тело старика вздрагивало. Он испустил хриплый, жалобный стон.

Левретка оскалила зубы и с визгливым лаем бросилась на него, стараясь укусить в спину.

Рыцарь Ожье выпустил из руки бороду маршала.

— Я вижу, тебе не по вкусу мои обещания и ты постараешься исполнить мой приказ. Не так ли?

Старик кивал головой, не в состоянии произнести ни слова.

— Смотри же! Даю тебе… — Он подумал и, вынув из стаканчика одну кость, покрутил в нем другую и выбросил на стол. — Твое счастье! Шесть дней. Ступай!

Провожаемый пискливым лаем собачонки, старавшейся куснуть его за ноги, маршал быстро зашагал к двери.

В замке все было приспособлено к самозащите и обороне. И каменные лестницы в башнях идомах были винтовыми, темными, тесными и очень крутыми. Такова была и лестница в двухэтажном доме маршала, по которой поднимался жонглер Госелен, проклиная ее узкие ступени, на которые приходилось ставить ногу боком, чтобы не упасть.

Прошло уже четыре дня, как Госелен пришел в замок Понфор, но ни о каком празднестве, обещанном маршалом, не было слышно. Однако жонглера поместили при кухне вместе с поваром и поваренком в маршальском доме, то есть в почетном верхнем дворе, а не в нижнем, где вместе с собаками оставили Ива. Совесть Госелена, редко дававшая о себе знать, на этот раз нет–нет, да и напоминала ему о его друге, оказавшемся из‑за него в таком незавидном положении, и Госелен ждал удобного случая, чтобы успокоить себя, походатайствовав перед рыцарем Рамбером за школяра.

Сейчас Госелен шел к дочери маршала, жившей вместе со своим отцом (ее мать умерла, когда девочке был всего один год) и своей бывшей кормилицей, приглядывавшей теперь за нею и за хозяйством отца. Рыцарь Рамбер поручил Госелену развлекать дочь стихами и песнями и учить игре на арфе, к которой она имела склонность. Мягкий тюфяк в комнате при кухне и достаточно жирная похлебка примирили жонглера с этими скучноватыми обязанностями и неудобствами крутой лестницы…

В те времена образцом женской красоты, воспеваемым в стихах и песнях трубадуров, считались белокурые, в мелких кудрях волосы, овальное лицо, тонкий продолговатый нос, светлые глаза и стан, узкий в поясе, как у муравья.

Внешность дочери рыцаря Рамбера, шестнадцатилетней Эрменегильды, не отвечала ни одному из этих обязательных признаков. Волосы у нее были темные, лицо круглое, нос маленький и слегка вздернутый, глаза карие, а фигура полноватая. И тем не менее она была очаровательна белизной кожи, румянцем щек, лучистым блеском глаз и неторопливостью речи. Тоскливая, изо дня в день однообразная жизнь в замке, сиротливое, безрадостное детство без материнской ласки, угрюмость отца, всегда озабоченного и молчаливого в свои редкие посещения дочери, не подавили, однако, в девушке тяги к природе, к жизни. Чувство дочерней любви и привязанности она перенесла целиком на свою кормилицу, горбатую Урсулу, к неизменной заботе которой она привыкла с малых лет, Урсула научила ее первым словам, первым играм, первым песням, первым молитвам и правилам поведения и отвела в церковь слушать первую мессу. Она первая вывела потайным ходом маленькую Эрменегильду из затхлой духоты каменного двора за стены замка, в разбитый у их подножия сад. Показала ей прилепившееся к стене глиняное гнездо ласточки, яблони и груши в радостном бело–розовом весеннем уборе, душистые красные цветы галльской розы, желтые цветки жимолости, вьющейся по стволам лип. Показала разноцветных порхающих бабочек, трудолюбивых пчел в чашечках цветов, божьих коровок и зеленых червячков, ползающих по метелочкам трав, смешную растопырку-лягушку и рогатую улитку, жучков, похожих на драгоценные камни, и камешки, похожие на жуков. Научила слушать веселую песню невидимого в небе жаворонка, исконного любимца народа, такого же веселого, как и он сам, домовитое воркованье сизокрылой горлицы и стрекотанье цикад. Показала, как бросать зерна павлинам, раскрывающим свои богатые сине–зеленые хвосты, и кидать кусочки хлеба гордым белым красавцам лебедям, тихо плывущим по зеркалу пруда. Показала стрекоз с кружевными крылышками, снующих над водой, облака в синем небе, похожие на замки, на корабли, на крылатых волшебных животных, на снеговые горы. Показала удивительный огромный семицветный мост, перекинутый высоко в небе над холмами, над светлой рекой и лугами, над золотыми полями, домиками деревень и над синими полосами заповедных лесов. Показала весь этот необъятный простор, овеянный душистым ласковым ветром, несущим ароматы полевых цветов, лесной чащи и пение птиц. Сидя с Эрменегильдой на траве в прохладной тени развесистого дуба, Урсула говорила, что по семицветному мосту радуги сходят на землю ангелы и снова восходят к престолу бога, рассказывала увлекательные сказки про волшебные страны, про заколдованные леса, про злых колдунов и добрых волшебниц, про ослепительных красавиц принцесс и блистательных рыцарей, сражающихся в их честь с огнедышащими змеями.