Пол Стюарт - Опасный рейс

Вкусно… А вот еще один, и еще…

Мммм!

Доралакия впечатляла. Все утро жители города лихорадочно трудились, делая цветочные гирлянды и готовя разноцветные ленты, которые украшали теперь каждый городской дом.

Между высокими стенами домов были протянуты веревки с бумажными фонариками, а по всей набережной расставлены длинные столы, которые ломились от всевозможных изысканных блюд, какие только могла предложить Доралакия.

Гирлянды ароматных сосисок и большие банки сочнейших оливок стояли среди огромных тарелок, на которых стопками лежали медовые оладьи и громоздились сладкие огурцы. Свежий, только что из печи, хлеб наполнял гавань восхитительным ароматом, который соперничал с запахом эспадоритов — огромных пирогов с заварным кремом, которыми Далькреция по праву гордилась.

Почетное место занимал стол перед Столетней Бакалейной Лавкой, на который Мама Месаполики выставила свои самые бережно хранимые консервные банки: «Тушеные сливы Амберсайда», «Рагу из говяжьей солонины с луком Шотландца Боба» и великолепную рифленую банку квадратной формы с двумя ключами на крышке — «Сардины на тосте с маслом, с добавочным тостом эрцгерцога Фердинанда»!

Фасад Столетней Бакалейной Лавки был украшен гирляндами высокогорных луговых цветов, а на площади перед ней была сооружена деревянная сцена, покрытая красным ковром. Там музыканты городского оркестра в свежепостиранных красных шапочках с кисточками, настраивали свои восемнадцатиструнные балуки — большие медные трубы, на которых можно было играть смычком и одновременно в них дуть.

Люди повсюду разговаривали и пели, танцевали и хлопали в ладоши, смеялись и обменивались поздравлениями. И там были не только жители Доралакии, ибо новость о «Длиннейшем вечере» невероятно быстро распространилась по всему побережью Далькреции. В течение всего утра в Доралакию небольшими группами прибывали люди из Федруна, Лиссари и Месаполи, принося с собой подарки и праздничные гостинцы.

Среди них были и рыбаки в высоких федрунских шапках, несущие банки с медом, и домохозяйки в живописных тюрбанах с рулонами разноцветной материи, и компания из пятерых старушек в длинных черных плащах и больших месаполианских тюрбанах, несущая гигантский свернутый ковер. Было похоже, что старушки весьма озабочены какими-то своими проблемами, так что никто не обращал на них особого внимания.

Улицы и дома Доралакии буквально гудели от слухов и пересудов, касающихся удивительного существа в бакалейной лавке. Одни говорили, что это чихающий медведь, другие — что это читающая собака, тогда как большинство было твердо убеждено, что это Смеющаяся Коза, которая вернулась в Доралакию.

Достоверность всех этих слухов могла вызывать сомнения, но в одном можно было быть уверенными: ни мэр. Павел, ни Мама Месаполики, ни часовщик со своей красавицей дочерью Ларой никому не сказали об этом ни слова. А что же касается Спиро и Нико Месаполики, то их никто не видел с тех нор, как они повезли маленькую девочку в костюме пчелы на большой корабль.

— Ждите полудня, — вот все, что отвечал мэр Павел любопытствующим, улыбаясь и помахивая своей белой бородой. — Но одно я могу сказать вам уже сейчас: вы не будете разочарованы!

Солнце уже светило высоко в небе, когда голубая лодка наконец-то достигла берега. Хотя Спиро и Нико гребли изо всех сил, мощные далькрецианские течения отнесли их довольно далеко в сторону от Доралакии.

— По крайней мере, — проговорил запыхавшийся Спиро, вытаскивая лодку на каменистый пляж, — на суше мы сможем двигаться быстрее.

— Теперь мы пойдем козьими тропами, — сказал Нико, нагибаясь, чтобы Корби могла забраться ему на плечи. — Спиро, он знает кратчайший путь в Доралакию.