Эдуард Веркин: День повелителя пираний

Я рывком вскочил на ноги и побежал к протоке.

Первооткрыватель клопа... пардон, клеща, однако, не тонул.

Не тонул. Подтверждая вековую мудрость, утверждавшую, что некоторые субстанции не тонут принципиально.

Он просто орал и бил руками и ногами по воде. Отчего создавалось впечатление, что Буханкин остро нуждается в помощи.

Я бежал, перескакивая через редких отдыхающих. Тоска поспевала за мной, она тоже хорошо бегает, если захочет. До Буханкина я доскакал меньше чем за минуту. Тот бился недалеко от берега, метрах в трех. Он уже умудрился обмотаться водорослями и был похож на юного водяного, взбесившегося после укуса речной крысы.

Вода вокруг него не то чтобы кипела, но, во всяком случае, волновалась. Однако Буханкин поднимал такое количество брызг, что нападающих видно не было.

Тоска догнала меня и собралась было сигануть на выручку этому болвану, но я успел ее поймать.

– В воду нельзя! – рявкнул я. – Только с берега! И вообще, не лезь пока, лучше снимай! Это пригодится для вечности!

Тоска послушно направила на Буханкина видеокамеру.

– Помогите! – завизжал Буханкин, завидев нас. – Меня пожирают!

Что за идиот, подумал я. Вместо того чтобы вовсю рвать к берегу, сидит на этой дурацкой отмели и ждет, пока его не сожрут совершенно. Баран.

– Буханкин! – крикнул я. – Давай к берегу!

Но Буханкин ничего не слышал. Вернее, слышал, но не понимал, пребывал в панике. Мировая уфология уже готова была лишиться одного из своих самых ярых приверженцев, однако я спас ситуацию.

Огляделся. На берегу заводи валялись старые, оставшиеся с прошлогоднего или позапрошлогоднего сплава бревна. Я выбрал бревно поменьше и полегче, с трудом выковырял его из песка, затем по возможности с наибольшим бульком уронил в заводь. Звук получился громким, будто по воде хлопнули гигантским веслом.

Активность в воде немедленно стихла, Буханкин продолжал биться и бултыхаться, но орал уже не так громко, в меру орал.

– Завязывай, Буханкин, – сказал я. – Чудовищ нет, греби на сушу.

Буханкин встал на четвереньки и быстро, очень быстро пополз к берегу. Выбрался на песок. Но с четверенек не поднялся. Так и стоял, с ужасом оглядываясь на заводь. Одежда его была изрядно потрепана, а открытые части тела кровоточили. Будто на Буханкина напала стая кровожадных пиявок. Стая водных строк.

– Что это? – спросила Тоска. – Что с ним?

– Не знаю... – Я осторожно заглянул в воду, в воде было спокойно. – Возьми его покрупнее, у него лицо весьма выразительное...

Тоска приблизила камеру к буханкинской морде, я продолжил рассматривать заводь.

Живности никакой не наблюдалось. Совсем. Обычно в таких местах полно всего. Плавунцы, бегунцы, коловратки, дафнии, инфузории-туфельки так и снуют, кровь так и отравляют. А тут тишина.

Мертвая тишина.

А Буханкин живой.

– Слушай, Буханкин, – сказал я. – Тебе лучше, наверное, дуть в больницу. Прививки сделать. От разного... От бешенства, к примеру. Или ты делал уже? Иммунитет имеешь?

– Не делал...

Буханкин, покачиваясь, поднялся на ноги. Тоска продолжала снимать.

– Может, ты нам все-таки объяснишь? – спросила она. – Скажи пару слов телезрителям...

– Потом. – Я взял Буханкина за локоть. – Он нам все потом объяснит. Правда, Буханкин?

– Правда... – осоловело сказал уфолог. – Объясню...

– А сейчас тебе надо ехать в больницу, понял?

– Понял... Велосипед мне...

– Карету мне, карету, – сказал я.

Велосипед валялся тут же, в зарослях лебеды. Я поднял велосипед, сунул Буханкину. Он взял его, машинально забрался в седло и машинально покатил в сторону города.

– Надо было расспросить хоть, – сказала Тоска и остановила запись.

– Расспросим. – Я поежился от солнца. – Светило разошлось что-то, надо собираться...

– Поедем сразу в больницу?

– Поедем вообще, – сказал я. – А там посмотрим в частности...

Мы выручили из песка мопед, растолкали его по тропке и медленно покатили вдоль по берегу, до трассы, там я прибавил скорости.

Я всегда чувствую, когда что-то начинается. На неприятности у меня чутье. И у них на меня, впрочем, тоже. И пока мы гнали по шоссе, я думал. Версий у меня было много, штук семь, наверное. Среди них наверняка была правильная. Правильная версия всегда есть. Надо только...

Упс. Доехали. До поликлиники. Быстро я, однако.

Устроились на скамейке напротив приемного покоя и стали ждать.

– Что мы предпримем? – спросила Тоска.

– Как что предпримем? Будем пока присматривать. А потом уже решим конкретно. Его мать просила нас что? Присмотреть за ее беспутным сыночком. А пока за ним врачи присматривают, нам за ним присматривать нечего. Или ты интересуешься?