Василий Клёпов - Лагерь на озере чикомасов

Итак, я нашёл хороших приятелей, а главное, впереди была интересная «экспедиция». Возвратившись в город, мы закупили всё необходимое, уговорили родных не терять нас, взяли палатку, удочки, какие-то капканы и вернулись на озеро. Долго искали, где поставить палатку. То было очень низко, и нас в осоке могли заесть комары, то стоянка оказывалась слишком далеко от воды. Наконец небольшой бугор между двумя рядами тростниковых зарослей на другой стороне озера вполне подошёл нам.

– Лучше этого места и не придумаешь! – сказал Боря, сбрасывая с плеч палатку: – Прошу, граждане… Располагайтесь!

Пока ставили палатку, солнце свернуло к западу. Мы с аппетитом пообедали и решили распределить обязанности. В каждой экспедиции есть начальник и учёный секретарь. Потом есть ещё препаратор. А у нас кто станет препаратором?

– Мы же задумали научную экспедицию, не так ли? – провозгласил Юра. – Я думаю, сэры, возражений не будет, если начальником экспедиции я назову всеми уважаемого нашего дорогого Бориса Николаевича.

Мы засмеялись, уж очень «по-научному» говорил Юра.

– А я предлагаю начальником Ваню, – поспешил заявить Боря.

Но я то знал, что ему просто не хотелось обижать меня.

– Что вы, что вы! – сразу начал вежливо спорить я. – Начальником может быть только Боря. Он такой хозяйственный и вообще…

– Это делает вам честь, сэр, – раскланялся в мою сторону Юра. – Итак, большинство голосов за Борю. Учёным секретарем буду я. Возражений нет? Значит, тебе, Ваня, остаётся быть препаратором.

– А что он делает, препаратор?

– Во-первых, должен будешь вскрывать разных птиц, рыб и и вообще, что попадёт. Во-вторых, искать рыб, птиц и животных. Понятно?

– Очень даже понятно! – вскричал я обрадованно.

Действительно, что может быть лучше этого дела? Ловить рыбу и узнавать, на что она клюёт…

– Действуйте! – заключил Юра.

Мы переглянулись с Борей и фыркнули: «Действуйте!» Легко сказать, а как? Боря вынул блокнот и написал: «План работы научной экспедиции на озере чикомасов».

– Надо описать всю природу озера, – сказал он. – А это значит, мы должны собирать растения, которые есть на берегу и в воде…

– И рыб, – торопливо добавил я, так как боялся, что рыб-то и забудет Борис.

– Да и всех рыб, и всё, что живёт в воде и над водой…

– А что над водой-то? – не понял я.

– Про птиц забыл? Птиц обязательно надо.

Я торопливо стал разматывать удочки – придётся им послужить науке! – и через несколько минут с двумя удочками и банкой червей уже выходил к озеру.

– Юра, запиши! – кричал я. – Препаратор приступил к работе.

Но работа у меня не ладилась. Даже чикомасы и те не клевали. Я передвигал поплавки, менял всё время места, а толку не было. Наконец, сбросил штаны и в трусах вошёл в камыш, поближе к чистой воде.

И вода, и топкое дно были до того тёплые, что, казалось, я ступаю в корыте с нагретой водой. И вдруг…

Я замер. Почти под ногами у меня, обвившись вокруг камышинки, лежала змея. Она не шевелилась, а только смотрела на меня, и её раздвоенный язык иногда вырывался изо рта. Не спуская глаз с этого страшилища, я выбрался на берег и закричал:

– Змея! Я чуть на неё не наступил!

– Где змея? – спокойно спросил Боря.

Мы осторожно влезли в камыш.

– Э, да это уж! – проговорил Боря и, не остерегаясь, бросился вперёд.

Я отпрянул от Бориса. В руках у него извивался уж.

– Тащи его к палатке! – распорядился Юра. – Я его сейчас зарисую.

Уж извивался и шипел. Наконец, видимо, утомившись, смирно повис, как плеть. Боря положил его на землю и поддерживал за хвост и голову. А у Юры на бумаге получался постепенно рисунок…

– Теперь отдай его Ване, – сказал Юра. – Пусть вскроет, и мы узнаем, чем завтракал сегодня уж.

– Нет, – сморщился я. – И без вскрытия знаю: ел лягушек!

– Эх ты, препаратор! – засмеялся Юра.

Я снова отправился к удочкам. Положил удилища на воду и замер, дожидаясь, пока клюнет. Смотрю, а с другой стороны озера ко мне снова плывёт змея. Я взмахнул удилищем – она скрылась. Но это было ещё хуже, так как я всё время боялся, что змея подкрадётся под водой к моим ногам и обовьётся вокруг них. Вот поплавок пошёл в сторону. Попалось что-то очень тяжёлое. Тащу, даже удочка согнулась.