Идиллия Дедусенко - Приключения Альки Руднева

В тот день он тоже бросил куртку на трубы, не заметив маслянистые и смоляные пятна. Впрочем, пятна на своей куртке он не увидел до тех пор, пока не вернулся домой. А пришел он, надо сказать, в замечательном настроении, потому что их «футбольная команда», состоявшая из шести одноклассников, два раза подряд выиграла у «бэшников», где было аж на два игрока больше.

Когда Алька вошел, мать, открывшая дверь, тут же потянула носом воздух:

— Что это так смолой от тебя несет?

— Не зна-а-ю, — удивился Алька, который и впрямь не знал, что запачкал одежду.

— А что это с курткой? — ахнула мать.

— Где? — все еще не понимал Алька.

— Да везде! Боже! Откуда такие пятна? Где ты был?

— В школе, — смущенно ответил Алька, догадываясь, что назревает крупная неприятность.

Мать поднесла куртку к окну на кухне, поближе к свету, и оттуда Алька слышал ее голос, полный горечи:

— Господи, пропала куртка! Это ничем не отмоешь! Где же теперь новую взять?

Алька, виновато шмыгая носом, переступал с ноги не ногу, не решаясь пройти дальше прихожей. Он точно знал: новую куртку взять негде. Завод, на котором прежде работал инженером его отец, в результате каких-то непонятных перемен в стране давно стоит в ожидании «возрождения», помещения сдаются в аренду. Николай Алексеевич поначалу года два находился в бессрочном и неоплачиваемом отпуске, потом уволился, пробовал заняться мелким бизнесом, став «челноком», но ничего не заработал, а лишь потерял. Поэтому стал перебиваться любой работой, какая подвернется, а еще подрабатывал тем, что кому-то утюг починит, кому кран, кому электророзетки поставит. Но поскольку услуги он оказывал таким же малоимущим, то и заработки у него были крошечные.

Мать продолжала работать медсестрой в больнице, куда устроила на ночные дежурства дочь Катю, учившуюся в медицинском колледже, — будущей медсестре хорошая практика, а семье какая-никакая поддержка. Хотя, если честно сказать, заработка обеих «домашних» медсестер еле-еле хватало, чтобы свести концы с концами.

Один Алька ничего домой не приносил, потому что учился в школе и ничего не умел делать. Некоторые ребята изредка ходили на рынок, помогая владельцам ларьков и лотков что-нибудь разгрузить или загрузить за несколько рублей. Сходил однажды с ними и Алька. Домой он пришел перепачканный и с гордостью выложил из кармана заработанные 16 рублей. Мать в сердцах отодвинула деньги на другой конец стола и стала строго выговаривать:

— Не нужны мне твои заработки! Штаны-то как перепачкал! Делом он занялся, бизнесмен несчастный! Лучше вещи береги, а то на тебя не напасешься. Да учись хорошенько!

Звенящий голос матери постепенно смягчался, становился тише, и Алька знал, что дальше последует привычная фраза:

— Умойся да руки хорошенько мылом потри.

Культ чистоты в доме, родившийся еще в прежние добрые времена, когда Альки и на свете-то не было, оставался непреложным. А мама иногда становилась улыбчивой, ласковой. Такую маму Алька очень любил. Впрочем, он любил ее всякую. Знал, что покрикивает она не со зла, а от расстройства, тяжело переживая необходимость экономить каждую копейку. Алька же постоянно наносил урон семейному бюджету тем, что не берег вещи, купленные с таким трудом. Он пытался вести себя иначе, но потом забывал и снова что-нибудь пачкал или рвал.

Вот и в тот день, как выразился папа, «полетела к чертям» его зимняя куртка, купленная на вырост, чтобы хватило и на следующий год. Альке было стыдно, но какой-то стопор внутри не позволял ему даже рта раскрыть. Он с тяжким сердцем слушал мамины причитания, пока не пришла Катя.

— Опять?! — только и сказала сестра, из чего было ясно, что ее негодованию не было предела.

Отец, осмотрев куртку, сказал:

— Ничего тут не сделаешь.

Но мама с ним не согласилась и принялась спасать куртку. Она вытащила бутылочку с бензином и ушла в ванную, закрыв дверь, чтобы запах не разносился по всей квартире. Катя пошла на кухню чистить картошку к ужину, отец сел перед телевизором. Алька, как нашкодивший кот, быстро прошмыгнул в маленькую комнату и с особенным старанием принялся за уроки. Через некоторое время он услышал голос мамы:

— Катя, возьми у меня бензин, поставь на место, а я колонку зажгу да в порошке постираю. Думаю, что отойдет. Я хорошо почистила, но тут разводы… Надо постирать.

Что случилось дальше, Алька не сразу понял. Из ванной раздался жуткий крик мамы вместе с каким-то непонятным шумом. Когда Алька выскочил из комнаты, то увидел, что в ванной все горит, даже воздух… И мама… А горящая куртка валяется у ее ног.