Никита Карацупа - Жизнь моя — граница

Внезапно впереди послышались шорохи. Стало ясно, что наскочили на засаду. Молодые пограничники растерялись, кое-кто даже попятился. Но Фокин смело ринулся вперед. Через несколько секунд там поднялась пальба и послышался шум борьбы. Я первым бросился ему на выручку. Это подстегнуло остальных, и победа оказалась за нами. Только одному белогвардейцу, в момент схватки отсидевшемуся в воде, удалось улизнуть на свою сторону живым.

Нарушителей привели на заставу. Белогвардейцы просто напугались нашей численности — никогда столько бойцов они не видели в пограничном наряде. И, наверное, подумали, что на них специально устроили облаву. Если бы они знали, что это необученные бойцы, то так быстро бы не сдались.

Тогда я получил первую благодарность за смелые действия на службе. «Вот с какими людьми я служу», — с гордостью писал я о Фокине военкому. Военком, так я понял из его ответного письма, уже знал обо мне. Читал в газетах. «Спасибо, Никита Федорович, — писал он, — за хорошую службу. Рад вашим успехам. По-хорошему завидую, что у вас такие замечательные товарищи по оружию».

Уважительно писал. Называл по имени-отчеству. Называл меня «грозой шпионов и диверсантов». В шутку, конечно.

Пограничник, на то он и пограничник, что умеет во множестве шорохов различать те, которые его особо настораживают. И я этому искусству учился у своих старших товарищей. Перенимал их опыт, присматривался, как они себя ведут в сложной обстановке, и старался делать все так, как они.

Помню, как-то я услышал хруст веток.

— Слушай! — приказал Ингусу.

Пес насторожил уши. Он то привставал, то слегка повизгивал, выказывая нетерпение, и вдруг потянул поводок, увлекая меня за собой.

Я побежал. Мягко, бесшумно, безошибочно угадывая в темноте дозорную тропу. Иногда останавливался, осматривая траву и кусты, прислушивался, проверяя себя, правильно ли иду. След был свежий, как у нас говорят, «горячий». Нарушитель только-только прошел.

По приметам я определил, сколько пробежал. Пять километров, десять, пятнадцать. Но мы, пограничники, были хорошо натренированы. На соревнованиях, которые устраивались на заставе в воскресные дни, каждого можно было назвать отличным бегуном. И это нам помогало на службе.

Но вот я внезапно остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие. Я еще не увидел, но уже почувствовал, что где-то рядом находятся люди, что их несколько человек. Что делать? Отступать не годится. Вступать же с ними в неравную схватку — толку мало. У меня только маузер, они же наверняка хорошо вооружены. «Так, — сказал я сам себе, — не спеши, не торопись, все взвесь, все обдумай. Прежде всего, следует уточнить, сколько нарушителей, а потом действовать».

Нарушители перешли на умеренный шаг, видимо, полагая, что оторвались от погони, если только она была. Они не слышали, что кто-то шел сзади, по их следам. Это я сразу понял по их поведению. Следуя по пятам, определил, что их трое, всех их разглядел и наметил, кого нужно брать в первую очередь.

Один был вооружен парабеллумом и держал его наготове, у других в руках оружия не было.

Они остановились на короткий привал. Долговязый, тот, что был с парабеллумом, прислонился спиной к дереву, двое остальных прикуривали. Я даже уловил дым ароматного, дорогого табака. Незаметно подкравшись к нарушителям и хоронясь за стволом дерева, я громко крикнул:

— Бросай оружие!

Тот, что был с парабеллумом, растерявшись от неожиданности, наугад выстрелил три раза и выронил оружие. Он так и остался на месте, словно загипнотизированный. Двое других, бросив папиросы, метнулись в разные стороны.

Приказав Ингусу преследовать убегающих, я связал пойманного. Он даже не сопротивлялся.

Второго поймал Ингус.

— За мной! — приказал я ему и повел в сторону, где лежал связанный. Ингуса оставил сторожить диверсантов, а сам отправился искать третьего.

Тот по-заячьи петлял среди леса, но, видимо, потерял от страха ориентировку. Стал спускаться по ручью, но не рассчитал, что ручей делает резкий поворот и ведет в ту сторону, где он был недавно со своими напарниками. Поэтому я спокойно поджидал его возле склоненной к воде ивы. Он подбежал ко мне вплотную и сразу же, как только я шагнул ему навстречу, поднял руки.

Я свел всех троих вместе. Развязал первого. Приказал им поднять руки и начал обыскивать. Держа в одной руке маузер, другой ощупывал карманы и одежду нарушителей. Ингус лежал в траве рядом.