Валерий Шульжик - Фунтик в цирке

Беладонна насторожилась: «Скажешь, что носят, а они сразу: а где взять?!»

— Голые ходят, — сообщила она, понижая голос, — и босиком!

— Я так и знал! — проскрежетал генерал.

— Фунтик?! — удивился ангел с карманами, увидев на стене портрет поросёнка. — Вы, что ли, с ним знакомы, мадам?

Беладонна оскорбилась.

— Не я с ним, а он со мной, — с дрожью в голосе пояснила она.

— Да, — подтвердил генерал, — поросёнок здесь сидел… То есть стоял… в витрине… лапшу на уши вешал… Дураков разводил!

— Как рыбок? — удивилась младшая.

— Как птичек! — уточнил генерал.

— А теперь крошки нам споют! — торжественно объявила генеральша, выводя румяных девочек из-за стола.

«Поют, не жуют», — сообразила Беладонна и, спугнув с крышки сонного кота, открыла рояль.

Крошки долго шушукались, решая, с какой песни начать. А выбор у них, как говорится, был.

Пению генеральских детей по воскресеньям обучал известный угонщик коров по кличке Бифштекс. Утром маэстро привозили в дом в наручниках, а в полдень в них же и увозили, забыв пригласить на обед.

Бифштекс знал множество камерных произведений и с радостью эти знания детям передавал.

— Споём песню про «Чубчик», — предложила одна из сестёр.

— Нет, — сказала вторая, — у нас дедушка лысый.

— Тогда «Прощай, тюрьма, я ночью убегаю!».

— Да? А что на это скажет папа?

— Ну тогда «За что вы, зайцы, волка невзлюбили?»…

Наконец репертуар был согласован и генеральша, не глядя в ноты, нанесла роялю первый удар.

— Песня «Про поросят», — торжественно объявила она.

— Аааа… Ооо… Ууу…

Конечно, обычные дети в пении могут и ошибиться, слова там спутать или взять не ту ноту, но с генеральскими такого не случается никогда!

Пели девочки превосходно, пританцовывали где надо, а где не надо — жестами передавали суть драмы, которая произошла с героями песни.

Первым очнулся дедушка:

— Оглушительный успех! — завопил он и, сорвав со шляпки генеральши несколько розочек, бросил их девочкам.

Все были довольны, даже ангел с карманами, ведь за время пения он трижды попал вишнёвой косточкой дедушке в слуховую трубу.

— Фурор! — подтвердила Беладонна, тиская генеральшу. — Поверьте, уж я понимаю… В искусстве не чужой человек!

Сёстры, как и подобает воспитанным девочкам, сделали книксен, а окрылённая приёмом маман достала из авоськи новую пачку нот.

— Это только цветочки! — обнадёжила слушателей она. — У нас про людоеда такая песенка есть!

— Хватит! — остановила этот порыв Беладонна. — Я на диете. Давайте лучше о Фунтике поговорим!

— Поговорим, когда надо будет, — пообещал генерал и добавил, сверля глазами мадам: — Каждому овощу — свой фрукт!

Беладонна открыла сервант и со вздохом достала вазу с бананами. «Сквозь стенки видит!» — подумала про генерала она.

— Да, — завистливо вздохнула генеральша, — всё у вас в рюшках, со вкусом, котик чёрный, рояль белый, и все десять вилочек из серебра!

— Как десять?! — заволновалась хозяйка. — Только что было двенадцать!

Однако зря мадам волновалась. Вилочки тотчас же отыскались: лежали под стулом мальчика на полу.

— Без симфоний! — предупредил генерал и пригрозил младшему пальцем.

А тот, опустив ресницы на невинные глазки, принял к сведению:

— Я понял, папа!

А в это время герой двух войн, поняв, что горячего он здесь вряд ли дождётся, попытался налить себе кофе в слуховую трубу.

Дедушку угомонили, но знамя наступления подхватил внук.

— Ах, как бы я хотел это иметь! — заявил он, снимая плакат с Фунтиком со стены. — Я, мадам, знаменитостей собираю… А Фунтика у меня нет!