Святослав Сахарнов - Солнечный мальчик

Мир населяли строители, лётчики, охотники за тиграми. Тысячи хороших людей. Но в нём жил и вор Кожаный, бродил по улицам безнадзорный Степан-Григорий, разъезжал по своим, никого не касающимся, делам толстоносый пассажир в разрезанном донизу валенке.

В мире было всё. Не было только человека, которому Вовка мог бы сказать короткое ласковое слово «папа»…

Вовка тихонько спустил ноги с койки, оделся и выскользнул из каюты.

На палубе никого не было.

Он скрючился на скамейке, обхватив руками голые ноги

Над пароходом висело чёрное небо с большими, как фонари, звёздами.

Откуда-то, словно издалека, долетал шелест бегущих за бортом волн. Глухо и ровно стучали машины.

Справа послышался звук шагов. Кто-то осторожно прошёлся по палубе, подошёл к борту и чиркнул спичкой, собираясь закурить.

Колеблющийся огонёк вырвал из темноты сложенные над спичкой ладони и осветил черты бульдожьего лица.

Это лицо Вовка узнал бы среди миллиона других. У борта стоял Кожаный.

Вовка растерялся. У него застучали зубы. Ему показалось, что они стучат громче, чем пароходная машина. «Услышит!» — подумал он и соскочил со скамейки.

Кожаный тотчас же направился в его сторону.

Не в силах оставаться на месте, Вовка бросился бежать. Кожаный в два прыжка догнал его и схватил.

Пальцы Кожаного ножами вонзились в Вовкино плечо. Он вытащил упирающегося мальчика на освещённую судовыми огнями часть палубы.

— Это ты? — поражённый не меньше Вовки прохрипел Кожаный. — Ты как сюда попал?

Вовка пролепетал что-то насчёт мамы и Камчатки.

— Вот это да! — Кожаный секунду помедлил, а затем, приблизив своё лицо к Вовкиному, тихо и отчётливо произнёс: — Забудь, что ты меня видел. Понял? Скажешь кому-нибудь слово — выброшу за борт!

Он разжал пальцы — будто вытащил ножи — сделал шаг назад и растаял в темноте.

— Ты где был? — встретила Вовку в коридоре мама. — Кто тебе разрешил ночью одному выходить наверх? Ну, что за ребёнок: одни волнения, одни неприятности… Будешь сидеть под замком.

Она втащила Вовку в каюту.

Не поворачиваясь, чтобы мама не увидела его побледневшего лица, Вовка торопливо разделся и юркнул в постель.

«Выкину за борт!» — звучали в его ушах последние слова Кожаного.

«Выкинет!» — безнадёжно думал Вовка.

Если бы в эту минуту мама подошла к нему, села рядом, обняла и начала допытываться, в чём дело, — может быть, Вовка всё и рассказал бы. Но она, вздыхая и бормоча, забралась к себе наверх и погасила свет.

Оба лежали тихо, не шевелясь, до тех пор, пока внезапно не замолчала машина и не раздался грохот брошенного якоря.

За дверью послышался шум. Кто-то, грохоча сапогами, пробежал по коридору. Раздались возбуждённые голоса. Дверь распахнулась. На пороге стоял Фёдор.

— Скорее собирайтесь. Пришли. Всех свозят на берег, — сказал он, тяжело переводя дыхание.

— Что случилось? — не глядя на Фёдора, спросила мама.

— Идёт цунами. Пароход через час снимается с якоря.

Цунами?.. Цунами?.. В голове у Вовки завертелась тысяча вопросов.

Глядя, как мама торопливо швыряет в чемоданы бельё и книжки, он лихорадочно соображал:

«…Сейчас все сойдут на берег… И Кожаный… А что, если не говорить?.. Ведь никто не узнает…»

Фёдор вытащил чемоданы в коридор и торопливо потащил их куда-то.

— Дядя Фёдор!..

Вовка сорвался с места и кинулся вслед за Фёдором, прыгая, как заяц, через чужие узлы.

— Вова, назад!

Куда там! Вовка догнал Фёдора в самом конце коридора, повис на чемодане и, когда Фёдор наклонился, прошептал побелевшими губами прямо ему в ухо:

— Кожаный… Здесь… на пароходе… Я видел!

Фёдор грохнул чемоданами об пол.

— Что же ты молчал? Вот не вовремя! Знаешь что, дуй к Леночке, веди их с бабушкой сюда. Чемоданы постоят. Я мигом… Фёдор убежал. Коридор и лестница, ведущая на палубу, быстро наполнились людьми. Пассажиры тащили узлы, проталкивали вперёд детей, дожёвывали на ходу бутерброды.

Когда все собрались, появился Фёдор.

— Уф, еле успел — сказал он, отдуваясь. — Был у капитана. Капитан приказал проверять всех сходящих на берег. Всюду расставлены матросы. Кожаному не уйти… А теперь — живей на посадку.

Палуба была полна людей. Жёлтые лампы, подвешенные к мачтам, качались из стороны в сторону. С мостика белым лучом светил вниз сигнальный прожектор. За бортом стучали моторы катеров, которые пришли из порта.