Сергей Заяицкий - Найденная

А художник Арман посвистывал носом, уткнувшись лбом в мольберт.

У Носовых случилось несчастье. Оля вдруг заболела. У нее сделался очень сильный жар, а все тело покрылось сыпью. Пришедший доктор определил скарлатину.

Олю тотчас же уложили в постель. Соседским детям строго-настрого запретили подходить к дому. Так как детей в доме больше не было, то доктор разрешил оставить Олю дома.

К взрослым скарлатина пристает редко. Но бывают и исключения из общего правила. И вот однажды вечером Марья Петровна почувствовала себя очень плохо, а к утру и она покрылась такой же сыпью, как и Оля. Пришлось их обеих отправить в больницу.

К счастью, в это время приехала из побывки мать Носова и его младшая сестра Даша, веселая, красивая девушка лет восемнадцати. Они помогали по хозяйству, да и Носову с ними было не так тоскливо сидеть дома. К жене и дочери его допускали только один раз в неделю.

Оля захворала сравнительно легко, но Марье Петровне было очень плохо. У взрослых скарлатина протекает труднее, чем у детей.

У нее плохо работало сердце, и доктор опасался за ее жизнь. Носова он предупреждал намеками о возможной опасности, но, видя, как тот при этом меняется в лице, всегда добавлял:

— Впрочем, болезнь — вещь капризная. Сегодня так, завтра иначе.

Ах, уж лучше было бы иначе.

Дмитрий Иванович совершенно утратил свою обычную веселость.

Было воскресенье.

Дмитрий Иванович, бабушка и Даша сидели в саду и пили чай со свежим вишневым вареньем. Однако они и не замечали, как вкусно это сочное сладкое варенье. Даша, смех которой обычно так и разносился кругом, теперь сидела печальная.

Осы кружились над банкой.

Бабушка то и дело отгоняла их салфеткой, но они с наглостью возвращались обратно и лезли прямо в банку, приклеиваясь к ее липким стенкам.

— А вон Симочка идет, — сказал Дмитрий Иванович.

Может-быть, читатель при этом вообразит себе разодетую по-праздничному украинку, с черными косами и белыми, как снег, зубами. Напрасно.

Во-первых, Симочка — фамилия, а не имя, и вдобавок фамилия самого алексеевского предисполкома.

Предисполком был человек толстый и добродушный, в жару соображавший довольно медленно. Поговаривали, что его собирались провалить на следующих выборах именно за это качество.

— Начальство, — говорили дядьки, покуривая люльки, — должно думать сразу, а он думает, ровно вол по степи бродит... Хiбa так можно?

Но ценили Симочку за честность и неподкупность.

На этот раз Симочка шел, отдуваясь и смахивая пот со своего багрового лица.

— Никак сюда идет, — заметил Носов, видя, что Симочка переходит улицу.

— Ну, зачем ему к нам?

Но Симочка в самом деле остановился у калитки.

— Здравствуйте, — сказал он с певучей украинской интонацией. — А я к вам по дiлу.

Отогнав залаявших-было псов, Носов пошел навстречу гостю.

— По якому дiлу?

— А вот послушайте...

Симочка сел и сказал:

— Ффу-у...

— Чайку хотите с вареньем?

— А что ж, налейте.

Он вытер платком лицо и шею.

— Такое дiло. Побачьте...

И он протянул Носову фотографию, изображавшую Марусю.

— Ничего в толк не возьму, — продолжал Симочка разводя руками. — Она это, или не она?

— Она.

Носовы с удивлением рассматривали фотографию.

— Откуда к вам эта карточка попала?

— В том-то и дело, что из Парижа.

— Откуда?

— Из Парижа.

Наступило недоуменное молчание.

— Препровождена при письме из полпредства, — продолжал Симочка. — Вот.

«Сообщите, проживает ли в вашем городе гражданка Марья Петровна, имеющая сходство с прилагаемой фотографией, и нет ли у нее в Париже брата Дмитрия»...

— Что за приключение?!

— Неужто брат ее отыскался?

Бабушка хотелa-было по привычке перекреститься, да опустила руку. Неудобно при председателе исполкома.

— Только как же это он узнал, что Маруся-то здесь...

Симочка пожал плечами.

— А я-то про что же говорю? — сказал он. — Полнейший мрак неизвестности. Не шпионят ли это французы?.. Может, подложное письмо?

— Ну, вот, хватили.

— Положим, вероятия мало. Что же теперь делать?

— Ответить, конечно, что, мол, есть.

— Да точно ли это она.

— Ну, а кто же?

Симочка долго глядел на портрет.

— Сходство абсолютное, — сказал он, наконец.

— Неужто это Митя там в самом деле отыскался?!

— Ведь могло же статься, что он в Париже, ведь если он тут не погиб, так уже верно до Парижа доехал.

— Ну, а как он узнал, что Маруся-то в Алексеевске? — сказал Дмитрий Иванович.