Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

Незнакомый голос заставил Авдохину пробудиться. Не растерявшись, она схватила Пирожкова за руку и потащила к себе.

– Он мой! Отстань от него! – крикнула она.

– Нет, мой! – Мучуча схватила князя Пирожевского за другую руку, и они потянули его в разные стороны. Пирожков, никогда не пользовавшийся успехом у женщин, теперь чувствовал, что его разрывают на части.

– Эй, дамочки, порвете богатыря, никому не достанется! – весело засвистел Святозар. – Смотрите, он уже хрипеть начинает!

Спохватившись, Мучуча и Авдохина выпустили синеющего Пирожкова из рук.

– Ты едва не поломала его, бедненького! – жалостливо сказала Авдохина, вытирая Пирожкову лоб ладонью.

– Это ты его едва не поломала! – возразила Мучуча, хватая князя Пирожевского и начиная его покачивать.

– Не смейте меня трясти! Я личность! – завопил князь Пирожевский.

– Конечно, личность! Кто спорит? – закивала Авдохина.

– Все карапузики с сабельками – личности! – поддержала ее Мучуча.

Святозар, Авдохина и Мучуча забрались на ковер и по лабиринтам, великолепно известным Мучуче, осторожно полетели к Старому городу, чтобы спуститься в Мрачную расщелину.

То, что он сумел надуть Грыза, привело пупса в великолепное настроение. Напевая: «Пам-парам-пам!», Куклаваня ходил по комнате, засунув руки в карманы и посматривал на окружающих с явным чувством превосходства. Хотя Маша была намного выше пупса, девочке казалось, что Куклаваня и на нее глядит свысока. Что, мол, видела, какой я умный и героический? Смотри и учись!

– Он и раньше был зазнайкой, а теперь стал зазнайкой в квадрате! – громко сказала Оля. Она сидела на крылечке домика и, насупившись, наблюдала за перемещениями Куклавани по комнате.

– Ты чего это, кукла, мне замечания все время делаешь? Влюбилась, что ли? – поинтересовался Куклаваня.

– В тебя, что ли, пупсина? – Оля от возмущения едва не рухнула с крыльца.

– А хоть бы и в меня! – подбоченился пупс. – А если нет, то чего это ты мне проходу не даешь? Язвишь, под ногами путаешься и все такое прочее?

– Она тебя исправить хочет. Уж очень ты отрицательный! – промяукала Дуся. Она лизнула переднюю лапку, провела ею по носу и добавила: – А вообще-то тут такое дело: кто кого любит, тот того и исправляет. М-мяу… Вроде как Авдохина – Пирожкова или мама Маши – ее папу…

– Или ты, Дуська, – Мяуна! – не удержалась Оля.

Поддетая за живое кошка замолчала.

Куклаваня заложил руки за спину и, глубокомысленно шевеля за спиной пальцами, разглядывал куклу Олю. И выражение лица у пупса было самое что ни на есть ехидное. Кукла Оля не выдержала и кинулась к пупсу с поварешкой.

– Значит, я влюбилась! Так вот тебе, вот! – закричала она и стала колотить пупса поварешкой.

– А-а-ай! Героев бить нечестно! – вопил пупс, удирая от нее во все лопатки.

– Таких, как ты, честно! Жаль, что у тебя ребер нет, а одна вата! – кричала разгневанная Оля, загоняя пупса в ботинок.

Вечер прошел весело. Друзья словно забыли о Мымре и той опасности, которая от него исходила. Они не заметили, как заигрались допоздна. И ничего удивительного: когда тебе хорошо – время всегда летит быстро. И вот уже из коридора донесся мамин голос:

– Что-то Маша расшумелась. Пора укладывать ее спать, уже одиннадцатый час.

– Прячьтесь! Мама идет! – прошептала Маша, прыгая за стол и открывая учебник.

Все хорошо знали, что им делать. Пыхалка сделался невидимым. Куклаваня нырнул под кровать, подхватив зайчиков. Ученичкин скрылся на чердаке, а кукла Оля притворилась обыкновенной игрушечной куклой с голубыми глазами, которая говорит: «Ма-ма!», когда ее переворачивают головой вниз. Одна Дуся не пряталась и не притворялась – она-то была на легальном положении. И, как законная кошка, Дуся направилась навстречу маме и стала тереться о ее ноги.

Мама увидела Машу за столом с книгой в руке и улыбнулась тому, что Маша пытается ее провести.

– С кем ты разговаривала? – спросила она.

– Я… э-э… с кошкой.

– С кошкой? – поразилась мама. – Хотя что тут удивительного? Я тоже с ней иногда разговариваю. Жалко, она ничего не понимает.

«Еще как понимаю!» – подумала Дуся. Она потерлась о мамины ноги и сказала «мяу!». Кошки всегда говорят «мяу!», когда притворяются неговорящими.