Он аккуратно уложил ранец и застегнул его. Тут ослепительно ярко сверкнула молния, и над Сахновщиной гулко загрохотал гром. Звучное эхо прокатилось из конца в конец и растаяло где-то в самых далеких уголках леса. Тяжелые редкие капли упали на потемневшую гладь озера, предвещая ливень. Еще минута, секунда — и дождь накроет их. Надо где-то спрятаться — хоть под кустом.
— По-моему, там есть укрытие, — вдруг сказал Андрейка.
— Где? — Федя в эту минуту забыл, о своем намерении уйти от товарища.
— Вон там, видишь, ветер раздувает куст.
Действительно, в конце поляны, в стороне от озера, под пригорком ветер клонил из стороны в сторону кусты колючего шиповника, и каждый раз за ними открывалась темная впадина.
— Пошли! — Андрейка подхватил ранец и побежал. Федя припустил за ним.
Едва они достигли пригорка, как хлынул дождь: частой сеткой встал перед глазами, и весь лес, до последнего листочка и травинки, притих под благодатным ливнем. В следующую минуту ветер словно прошелся по верхушкам сосен, и они гулко, призывно загудели.
Защищенные от ливня, ребята чувствовали себя в укрытии хорошо. Здесь можно было спокойно сидеть и смотреть, как разгулявшийся ветер гнул к земле тонкие ветки кустов шиповника, метался в верхушках великанов-сосен, рассеченное молнией небо приоткрывало на миг темную бездну, и в свете молнии дождь казался белым, стремительно падающим наземь.
Ливень как внезапно начался, так и прекратился. На поляне стало светло. Отяжелевшие от влаги кусты не шевелились, словно боялись рассыпать свои блестящие ожерелья. Мальчики смогли теперь оглядеться, внимательно осмотреть место, где они находятся. На глубине двух метров пещера, видимо, кончалась, можно было видеть отвесную стенку, усеянную мелкими белыми грибками. Собственно, то, что они увидели, нельзя было назвать пещерой, просто это было размытое дождями или вырытое кем-то углубление на краю лесного пригорка.
Мальчики собрались уходить. Федя уже набросил на плечо намокший ремень ранца, как вдруг под лучом солнца, проникшим сквозь влажные ветви шиповника, что-то сверкнуло. Федя бросил испытующий взгляд на Андрейку: видел ли тот что-нибудь? Но Андрейка сидел на корточках у входа в пещеру и чертил палкой по земле. Он ничего не заметил. Тогда Федя сделал шаг назад, нагнулся и поднял слабо поблескивавший осколок стекла. Такие осколки он не раз видел у мальчишек. Федя уронил осколок, он ударился о палку, отскочил и упал к ногам Андрейки; тот безразлично взглянул на осколок и ответ глаза, потом снова посмотрел на него, ковырнул стеклышко палкой и вдруг нагнулся, обтер его и поднес к глазам.
— Осколок! — сказал он хрипло и, взглянув на удивленного товарища, спросил:
— Где он лежал?
Федя недоуменно пожал плечом, ткнул палкой в глубь пещеры. Ни слова не говоря, Андрейка достал большой садовый нож, выпрошенный у деда, раскрыл его и поспешно начал копать в том месте, куда показал Федя. Он копал, не оглядываясь на товарища. Боярченко стоял, не зная, что подумать. Он хотел уже посмеяться над необыкновенной чуткостью разведчика, но не успел и рта раскрыть. Андрейка выбросил из вырытой ямки заржавевший бинокль.
— Я так и знал… Вот какое это стекло!
Седых поднял бинокль и, чтобы лучше рассмотреть его, пополз к выходу. Федя сразу понял, откуда здесь появилось стекло и, позабыв все свои обиды на Андрейку, с напряженным вниманием разглядывал находку. Да, это был старый, видимо, даже очень старый бинокль. Его носил на груди какой-то военный, может быть, даже большой командир. Правда, это было давно, ибо ремешки на нем уже истлели и от легкого прикосновения к ним отпали.
— Глянь-ка, вот где разбито, — указал Федя.
Андрейка согласно кивнул: он уже разглядел разбитое стекло в левой трубке бинокля.
— Осколком или пулей попало, — сказал Седых.
— Значит, здесь стреляли, — высказал предположение Федя.
— Само собой… Не играли, конечно.
Сомнений не было: бинокль не случайно попал в лесную пещеру. Мальчики стояли в нерешительности: немедленно бежать с биноклем домой и показать его домашним, или сбегать в школу к Виктору Михайловичу, или оставаться здесь и продолжать поиски.
— Давай глубже будем копать, — предложил Боярченко, — может быть, там еще что-нибудь есть.
Он вынул из кармана нож, вышел из пещеры и вырезал себе большую суковатую палку.
Сначала копал только Андрейка.
Он работал, не чувствуя усталости. Кривым садовым ножом поднимал по доброму комку земли и сильным движением отгребал его в сторону. Федя Боярченко, зацепив землю палкой, выгребал ее из пещеры и разбрасывал под кустами.
Читать дальше