Эдмунд Хилдик - Питер Брейн и его друзья

— Аэроплан!.. — объявил он, распрямляясь и подбрасывая к потолку облезлую модель самолёта. — Усталость металла, — добавил он в пояснение, когда единственное уцелевшее крыло обломилось и модель, круто спикировав на постель Питера, ударилась носом в то самое место, с которого только что спрыгнул предусмотрительный Уильямсон.

— Осторожнее! — взмолилась миссис Брейн.

— Извините, — ответил Энди и снова наклонился над картонками.

Миссис Брейн нахмурилась, но ничего больше не сказала: она почти с таким же любопытством, как Питер, ожидала, какой новый ужас извлечёт из мусорной кучи рыжий мальчишка. Даже Морис придвинулся к нему поближе.

Камешки! — сообщил Энди и встряхнул жестяную коробку. — И все разного цвета. Можно устроить соревнование — кто точнее забросит свои камешки назад в коробку.

— В такие игры вы играть не будете — объявила миссис Брейн. — Зарубите это себе на носу.

Она всё ещё стояла в дверях с подносом в руке. Дверь внизу открылась и захлопнулась, но она даже не оглянулась, а вместе с Питером и Морисом продолжала следить за действиями Энди.

— Сломанные перья и всякое такое, — сказал Энди, сняв крышку с большой жестянки и встряхнув ее. — Включая сломанный свисток. — Он взял свисток и дунул в него, однако безрезультатно. — Треснул… а может, засорился.

Он поскрёб в свистке сломанным пёрышком, потом снова дунул в него, и раздался такой пронзительный свист, что миссис Брейн подскочила, чуть было не уронив поднос с посудой.

— Ну да, засорился, — задумчиво сказал Энди. — Видите ли, тут многое нуждается в починке или в чистке.

— Мама, что случилось?

В комнату вбежала высокая девочка лет десяти. Она была очень похожа на Питера, но не такая худая и бледная, а волосы у неё были гладко причёсаны и подстрижены чёлкой.

— А, Ева, — весело приветствовал её Энди. — Ты пришла как раз вовремя. Я принёс тебе ручного паучка. Тарантула!

И он бросил девочке что-то огромное, мохнатое, чёрное, с красными глазами и множеством ног. Она с воплем отпрыгнула к матери, и чашки снова чуть было не слетели с подноса.

— Да он игрушечный! — засмеялся Энди. — Старик Добсон отобрал его у кого-то на уроке и забыл у кого.

— Ну, довольно! — объявила миссис Брейн —

Ещё…

— Простите, миссис Брейн, — глаза Энди за толстыми стёклами очков виновато заморгали, и он улыбнулся матери Питера самой своей кроткой и чарующей улыбкой, — там остались только книжки в вот эти карточки для игры в слова. Уж они-то совсем безвредные!

— Ну, только не в твоих руках, — ответила миссис Брейн, но тут с улицы донёсся пронзительный детский плач и она вышла на лестничную площадку. — Это Руфь. Что ещё с ней могло случиться?

Однако ничего серьёзного с Руфью не случилось (если, конечно, дразнилка «Руфка дура, Руфка дура!», которую распевали мальчишки, её одноклассники, — это пустяки). И после того как она съела шоколадку, и снова разревелась, когда ей подсунули красноглазого паука, и выторговала себе пять разноцветных камешков за то, что перестанет плакать, вся компания спокойно уселась, чтобы поговорить о каникулах.

Особенно их интересовали поиски клада в парке, которые устраивались в числе других каникулярных развлечений, а больше всего — первый приз, который победителю предстояло выбрать из продукции «Юго-Восточной электронной компании».

— Я бы выбрал «гуляй-болтай»! — объявил Энли. — Они их делают там.

— Да, будь у нас «гуляй-болтай», уж тогда бы мы чего только не напридумали!.. — мечтательно бормотал Морис.

— А что такое «гуляй-болтай»? — спросила Руфь.

— Но ведь они на вид такие тяжёлые! — заметила Ева. — Как же мы будем их носить?

— Тринадцать килограммов, — сказал Питер. — Я читал в журнале… Ну, да во всяком случае такой приз нам никто не даст.

— В газете напечатано: «Любой образчик нашей продукции», — заспорил Энди. — А я соглашусь только на «гуляй-болтай». Либо «гуляй-болтай», либо ничего!

— Что такое «гуляй-болтай»? — снова спросила Руфь.

— И вовсе он не тяжёлый, — продолжал Энди. — Тьфу! Ну что такое тринадцать килограммов? Да я берусь весь день его носить в одной руке.

— Ну уж это положим! — заметил Морис.

— Да, — сказал Питер. — Ведь…

— Что такое «гуляй-болтай»? — завизжала Руфь.

— Объясните ей кто-нибудь! — взмолилась Ева. — И поскорей!

— Это такая кукла, которая умеет ходить, пищать и плакать настоящими слезами, — сказал Питер, подмигивая остальным. — Вроде тебя. Ты и есть самая настоящая «гуляй-болтай».