Ариадна Борисова - Записки для моих потомков

Мы сорвали по огурцу. Васька хрустел огурцом и мечтал:

— Вот накоплю много денег и куплю себе жеребёнка. У него будут карие глаза и кудрявый хвостик.

Я подхватила:

— Потом твой жеребёнок вырастет большой, и окажется, что это на самом деле кобылица женского рода. Она родит ещё жеребёнка, и ты подаришь его мне.

— Ещё чего! — ухмыльнулся Васька.

Я крикнула:

— Жадина! — и мы немножко подрались.

Прибежала бабушка, разняла нас и повела на веранду. На столе в блюде лежали румяные пирожки. Мы забыли о ссоре, набросились на пирожки и принялись их уплетать, а под столом сидела Мальва и щекотала наши ноги пушистым хвостом. Мы наелись так, что дышали, как караси на воздухе. Но всё равно ещё съели на троих банку варёного сгущённого молока. Потом мы с Васькой помыли посуду, а бабушка вязала и рассказывала нам сказки:

— Вот жил, значит, был волк-волчище, серый хвостище. И были у него бабушка и внучка Красная Шапочка…

— Бабушка, ты всё перепутала, — сказала я, — и мы же не маленькие, чтобы нам такую детскую сказку рассказывать!

Она не стала спорить и начала другую:

— Жили-были старик со старухой у самого синего моря. У старухи не было ни стиральной машины, ни порошка…

— Ты, бабушка, нарочно, — рассердилась я, — лучше сразу скажи, что не хочешь рассказывать!

Бабушка засмеялась и сказала:

— Ну ладно. Расскажу вам про одну девочку. Вот жила, значит, девочка. Была она ничем не знаменитая, Африку не открывала, героем быть не собиралась. А героем ей пришлось-таки однажды стать. Орденов она за это не получила, и в газете про неё не прописали, однако многие её поступок до сих пор помнят.

Раз отправились дети — эта девочка и ещё двое детишек помладше — по грибы и не вернулись вечером домой. Искали их, искали, несколько дней по лесам рыскали, но не нашли. Потеряли всякую надежду увидеть живыми. И вдруг детки явились — голодные как волки, но целые и невредимые. То-то было радости, то-то счастья!

А вышло вот какое дело. Ребятишки потеряли дорогу и заблудились. В тот день девочка отдала младшим половину еды, какую они захватили из дому. Вторую половину положила в корзину, а сама ничего не ела. Переночевали кое-как в лесу. На второй день она опять поделила остатки съестного на две части. Одну отдала малышам, вторую спрятала для следующего дня.

Шли они, шли, ягоды да кору жевали. Вышли к реке и увидели на берегу луг с сарáнками. Чисто пожар какой — так и красно от цветов. Только им не до красоты было. Девочка знала, что луковицы у саранок съедобные. Вот они сначала выкопали и поели немного, потом набрали луковиц полные корзинки. Налили в бутылки воды и дальше тронулись. Ещё два дня проблудили в лесу да и вышли вдруг на соседнюю деревню. Оттуда их домой привезли.

Всё это младшие ребятишки рассказали. Девочка же, как вышла из машины, передала малышей родителям из рук в руки, а сама в обморок упала. Врач, что её осматривал, после сказал: «Вот геройская девчонка! Одним святым духом держалась, как ещё дошла».

Бабушка вздохнула:

— Иной человек, конечно, махом что-то совершит, из воды или огня спасёт — и слава ему. А на медленное, не видное геройство не всякий способен. Не любой…

— Бабушка, — спросила я, — а как девочку звали? И этих детей?

— Лидой. Как и сейчас зовут. А ребят — Викой и Васяткой.

Васька прошептал:

— Как моего отца и Валентинкину маму… А эта девочка… была тётя Лида, да?

— Она самая. Выросли ваши мама с папой, сами семьями обзавелись. А тёте Лиде не повезло, одна осталась. Может, поэтому стала немного сердитая. Одинокий-то человек всегда сердитым делается. Ещё и некоторые детишки начали пакостями донимать… Но это уже совсем другая история, — сказала бабушка.

Мне стало так стыдно, что в переносице заболело от слёз. Я отпросилась погулять. Мы, не сговариваясь, повернули в сторону дома тёти Лиды. Её, к счастью, не было дома. Мы перелезли через забор и очутились во дворе. Васька сложил чурки в поленницу, нашёл в сарае молоток, гвозди и прибил всё, что где-то отвалилось или сломалось. Я подмела двор, покормила кур и полила огород.

Вечером тётя Лида заглянула к бабушке и говорит:

— Чудеса! Кто-то славно поработал у меня во дворе.

— Кто бы это мог быть? — всплеснула руками бабушка. — Неужто домовушки завелись? — а сама хитренько на меня посмотрела. И тётя Лида тоже.