Мария Бершадская - Тыквандо

Самолёт развернулся, пролетел надо мной и – приземлился на Мишкину тыкву.

– А это у вас что? – Буратино снял самолётик и сунул его в карман.

– Секретное оружие, – серьёзно сказала Соня. – Супертыква. Маша Яценко увидит – и всё. Влюбится в Мишку на всю жизнь.

– Ну ты… ну ты вообще… – Мишка просто забулькал от возмущения – как суп на плите.

Но Буратино не дал ему договорить.

– Точно. – Он хлопнул по тыкве, как будто поставил точку в конце предложения. – Если уж на неё ЭТО не подействует, тогда… тогда плюну на всё и вообще уеду. В какой-нибудь Сыктывкар.

Сердце на тыкве получилось просто огромное. Мы извели на него целый тюбик помады «Пионовый обман». В киоске ещё продавался «Огонь любви», но Мишка сказал, что цвет у него совсем тухлый.

– Только громко, – просипел Буратино. – Пускай увидит, какой я… уф… перспективный…

Тыкву он держал на плече. Это было даже красиво. Жёлтая тыква, красное сердце. Щёки у Буратино с каждой секундой наливались краснотой – наверное, пионовый обмандействовал и на него.

– Я – НА – Я – ТЕ – БЯ – ЛЮБ – ЛЮ-Ю-Ю-Ю!!! – заорали мы вчетвером.

На первом этаже распахнулось окно.

Взъерошенная девушка вскочила на подоконник, замерла на секунду. Короткие синие волосы, жёлтая майка, мятые джинсы… Прыжок – и вот она уже стоит на земле, рядом с Буратино.

– Во дурак, а! Вы такого дурака видели? – Она повернулась к нам. – Ему ж аппендицит вырезали две недели назад! Положи немедленно, кому сказала!!!

– Мальвина… – Мишка смотрел на них и глупо улыбался.

Кажется, он даже не заметил, как сердитая девочка с голубыми волосами выхватила тыкву у Буратино и брякнула её на санки.

А я сто раз видела, как в кино целовались. Ничего интересного.

Мы шли и шли, уже не считая домов. Соня толкала санки сзади, а мы с Мишкой тянули их за верёвку. Тыкву опять привязали. Помадное сердце не оттиралось – ни Мишкиным носовым платком, ни Сониными влажными салфетками. Эти салфетки бабушка пачками пихала ей в рюкзак. Мишка прочитал, что они убивают всех микробов, но «Пионовый обман» был сильнее.

Наконец мы забрались на горку.

Самое трудное позади.

Вот – парк. За высокой чёрной оградой – тёмные стволы деревьев. Листья на ветках почти облетели. Зато хорошо видно красную крышу – там, далеко, за старыми каштанами. Это наш дом…

– Эй, Инопланетянка!!!!!

Я оглянулась. На пустой остановке стоял Королёв, а рядом с ним – королёвский брат. Мрачный пятиклассник с мохнатыми бровями. Оба в новеньких куртках, в одинаковых шапках, одинаково противные.

– В цирк решили устроиться? Клоунами… Гы-ы-ы. – Брат пихнул Королёва в бок.

– На фиг вам эта ерунда на колёсах? Вас и так возьмут! – подхватил Королёв.

– Завидно, да? – прищурился Мишка. – Не старайся. Тебя даже обезьяной не возьмут.

– Че-во? – королёвский брат подскочил и цапнул Мишкину шапку.

Хоп – и она перелетела через высокую ограду, повисла на ветке.

– Горошек, фас!

Все знают, что Мишка просто бесится, когда его называют «горошек».

Я успела раньше Мишки.

А может, я побежала, чтобы не видеть его лицо.

Я ещё не лазала по ТАКИМ высоким заборам. Но это оказалось нетрудно. Вот она – зелёная Мишкина шапка. Если встать на эту перекладину и потянуться – я смогу её зацепить… кончиками пальцев… за самый краешек…

Острые прутья ограды упирались мне прямо в живот. Ужасно больно.

Я слышала, как хихикает Королёв.

Обязательно достану, ему назло.

– А у тебя трусы видны!

Я крутанулась, чтобы не быть к ним спиной. Даже не сообразила – какие трусы, когда я в джинсах?!

Всё равно, шапка уже в руках, можно прыгать.

Можно.

Но почему-то не получается.

Висеть на заборе не просто смешно – это УЖАСНО.

Меня сразу же затошнило, я захотела пи́сать и пить.

Попробовала повернуться – не получается.

Я зацепилась. Застряла. Попалась.

– Оба-на, чучело Инопланетянки! – Королёв заржал на всю улицу. – Будешь ворон в парке пугать!

Бац. Что-то твёрдое ударило меня по ноге.

Бум – а теперь в живот.

Хлоп.

Каштаны. Они швыряют в меня каштанами!

А я ничего не могу сделать.