Борис Лапин - Серебряный остров

Рудик и Санька уже час ждали у причала, а Цырена все не было. Лодка едва заметно покачивалась на ленивых, сонных волнах. Бесконечная водная гладь сверкала колючими, смотреть больно, бликами. По ту сторону Байкала смутно вырисовывались вздымающиеся прямо из воды островерхие снежные горы. Если приглядеться, казалось: горы плывут навстречу, как армада гигантских айсбергов.

Санька лежал на корме, разглядывал острые пики снежников, думал: «Какой прозрачный, какой ослепительный выдался денек! Такие бывают, наверное, только у нас на Байкале. Ну, конечно, где еще собрано столько синевы? Море от горизонта до горизонта, синее небо — и лишь узкая полоска берега между ними. Синий мир… Сказка, да и только! Надо будет запомнить, может, сочинение про Байкал зададут. Так бы и описать все…»

Тут он вздохнул и критически оглядел свои большие неуклюжие руки. Только возьмут они ручку, все слова куда-то улетучиваются. Остаются самые захудалые: «Байкал был красивый». Да и не в руках дело. Разве скажешь в сочинении, которое, может, перед целым классом прочтут: «Синий мир?» Другой бы сказал, а он не отважится — засмеют.

Рудик осуждающе глянул на часы. И как раз в этот момент над головами раздалось:

— Э-ге-ге-е-ей, робинзо-о-оны-ы-ы!

Сверху вместе с лавиной камешков скатился по осыпи Цырен. Через плечо рюкзак, в руке корзинка, сапоги запыленные, смуглое лицо в мелких капельках пота.

— Ждете? Вот и молодцы. А уж я думал, без меня отчалили.

— Хотели без тебя, — строго сказал Рудик. — Где пропадал?

— С дедом на почту ходили, пенсию получать.

Точно облачко набежало, Цырен помрачнел, брови его насупились. Совсем другой человек стоял перед Санькой: серьезный, обремененный заботами. А ведь еще накануне вместе носились по берегу, и Цырен заливался азартным собачьим лаем, ржал по-жеребячьи, мяукал и кукарекал, размахивал длинными мальчишечьими руками и смеялся глазами-щелочками.

— И что за повадки! — начал было Рудик. — Если знал, что идешь на почту…

— Да ладно тебе, — остановил его Санька. — Надо— значит надо. Подумаешь, проблема! Байкал не убежит.

— Дед совсем плох стал, ноги не слушаются, — тихо сказал Цырен. — А лечиться по-настоящему не хочет. Однако, на курорт отправлять придется, в Нилову Пустынь. До Горячих-то Ключей автобусом добрались, а вот назад три часа топали. Представляете? Потому и опоздал. Зато смотрите, что я принес! — И протянул друзьям настоящий морской бинокль.

— Вот это да! Где взял?

— Где взял, там уж нету. Осторожнее, не уроните! Дед в экспедицию дал. Ну, теперь держись! На самом высоком дереве наблюдательный пункт устроим…

Передавая бинокль Саньке, Рудик едва заметно поморщился. Ясное дело, из-за чего. Цырен лазит как кошка, иной раз позавидуешь, когда он раскачивается на макушке высоченного кедра. А Рудик лазить не мастак. Но сейчас он смолчал: до наблюдательного пункта еще далеко, а настоящий бинокль — вещь!

Санька сел на весла, Цырен — на руль, и лодка взяла курс в открытое море. Рудик принялся наводить порядок на судне. В одну из припасенных под ягоду корзин выложил из рюкзаков хлеб, в другую — картошку. И рюкзаки сразу отощали, будто ребята уже возвращались назад. Они привыкли брать с собой только самое необходимое: кой-какую теплую одежонку для ночевки, миски-ложки, мыло, полотенце.

Да еще соль, перец, несколько лавровых листиков и пол плитки кирпичного чая. Больше они и не нуждались ни в чем.

Это пусть городские туристы, отправляясь в поход, гнутся под тяжестью битком набитых рюкзаков. Пусть обливаются потом, в кровь стирают пятки и едва живыми падают на привалах. А ребята ехали в свою тайгу, щедрую и вольготную.

Там резвятся в речке хариусы, которые так хороши и в ухе, и жареные на рожне, и печеные в золе костра. А надоест рыба, можно собрать маслят и рыжиков, полакомиться ароматным грибным шашлыком на прутике. В глухих зарослях сколько угодно ягоды: малина, смородина, черника, голубица. Не нравится сладкая — есть и кислая, такая кислая, что глаз воротит: красная смородина, по-местному кислица. Есть даже горькая, но тоже очень вкусная и душистая — жимолость. А еще растет в тайге и щавель, и дикий лук, и дикий чеснок, и черемша — хоть суп вари, хоть салаты сооружай, но лучше всего прямо так, пучком. А еще кедровые орехи. Если понадобится, каждый сумеет подманить на манок и поймать в петлю жирного рябчика. Словом, с голоду не пропадешь…