Сергей Шемякин - Сокровища рода де Карсо

На видном месте, против окна висел чудом сохранившийся после пожара портрет дяди, писанный лет двадцать назад и заботливо хранимый доном Антонио после смерти старика.

Остановившись у окна, поджидая Лауру, де Карсо молча наблюдал за прохожими на улице. Когда он услышал звук отворившейся двери и шорох платья, то повернувшись и поприветствовав как обычно, указал на стул:

— Присаживайтесь, сеньора... — сделал паузу де Карсо, ревниво наблюдая, как подобрав складки пышного платья, Лаура, с грацией придворной красавицы, устраивалась на краешке стула.

— Гаспар, очевидно, передал вам, что я имею намерение побеседовать с вами по весьма важному, можно сказать неприятному делу? — обратился он к напряжённо застывшей женщине.

— Я слушаю вас, дон Антонио, — подняла та глаза на испытующе уставившегося испанца.

— Откуда, сеньора, вы знаете этого буканьера, который сегодня ночью попытался проникнуть к вам в комнату? — задал прямой вопрос де Карсо не пытаясь его завуалировать.

Лаура на секунду замялась, решая сказать правду или солгать.

— Этот человек четыре года назад, когда убили моего мужа, оказал мне почти такую же услугу, как и вы, дон Антонио. Он спас мою честь, вырвав меня из лап озверевших солдат, собиравшихся надругаться над беззащитной женщиной. Только если вам, офицеру Его Католического Величества, достаточно было всего лишь отдать приказ, когда ваши люди захватили слуг и рабов Перрюшона, то ему пришлось воспользоваться своим мушкетом и шпагой. И я искреннее уважаю этого человека.

— В таком случае, сеньора, почему вы не предложили ему нанести официальный визит?

— Вы смеётесь дон Антонио? Кто я такая в вашем доме, чтобы открыто приглашать посторонних Мужчин?! ... Год я была вашей наложницей и даже родила от вас сына. Затем, после ухода пиратов, вы, чтобы поправить дела, женились на племяннице губернатора, а меня с ребёнком, во избежание пересудов отправили с глаз подальше в глухое селение. Когда Бог призвал бедняжку сеньору де Эстер, измученную жёлтой лихорадкой, к себе, вы снова привезли меня в Панаму, отдав моего мальчика на воспитание иезуитам, не взирая на все мои слёзы и мольбы. А когда я отказалась снова лечь с вами в постель, в надежде, что вы отправите меня обратно, вы сделали из меня экономку, заправляющую кухней и хозяйством. Так может ли прислуга приглашать в дом своего господина постороннего мужчину?! — явно стараясь задеть де Карсо с вызовом закончила Лаура.

Испанец покраснел от гнева и недовольства собой. Лаура не только припомнила все обиды, но и выставила его идиотом, поиздевавшись над необдуманно произнесённой фразой.

— Предупреждаю вас, сеньора! Этот человек не только заклятый враг короны, но и мой, с тех самых времён. И я сделаю всё возможное, если он ещё раз появится в городе, чтобы живым он отсюда не ушёл!

Откланявшись де Карсо вышел, велев Гаспару подать его шпагу. Через час городская стража была удвоена.

Г Л А В А 31

Сердце Лауры сжималось от страха за Поля. Полночь давно миновала и у неё с каждой минутой крепла уверенность, что его схватили.

— Спаси и сохрани его, Боже! Помоги ему Пречистая Дева! — шептали её губы в горячей неистовой молитве.

Кроткий двойной стук раздался совсем неожиданно. Лаура вздрогнув быстро поднялась с колен и метнулась к окну. Отдёрнув портьеру, она увидела настороженное лицо буканьера, прилипшего носом к стеклу. Его плотно сжатые губы, делавшие лицо суровым и мрачным, вдруг растянулись доброй широкой улыбкой. В сумраке комнаты, освещённой только свечой у распятья он, без сомнения, разглядел хозяйку.

— Спасибо тебе, Господи! — поблагодарила она Бога, потянув бронзовую задвижку и открывая решётчатые створки.

— Я так волновалась, что тебя поймают, — шепнула она Ажену, втягивая его в окно.

— Стражу везде удвоили, поэтому и задержался, — обнял он прижавшуюся Лауру.

Они несколько секунд постояли молча, прижавшись друг к другу, чувствуя, как без следа исчезает навеянное четырёхлетней разлукой лёгкое отчуждение.

— Я пришёл за тобой, Лаура! — чуть отстранившись сказал охотник.

Девушка вздрогнула и спрятала лицо у него на груди. Затем медленно подняла глаза, влажно блеснувшие в темноте:

— Моё сердце разрывается, Поль! Я не могу уйти с тобой, — ласково коснулась ладонью его щеки испанка, — хотя очень этого хочу!

Но почему! — вырвалось неожиданно громко у Малыша.

Лаура прикрыла ему губы кончиками пальцев: