Сергей Шемякин - Сокровища рода де Карсо

— Значит Антонида в кого-то всадила эту шпагу! — перебил его Бенуа, — и теперь этот подонок ходит с отметиной.

Мужчины переглянулись, подумав в общем об одном и том же.

— Сволочи! — прошептал Малыш, до боли стиснув свои огромные кулаки.

О'Коннон взял шейный платок, и начал его внимательно рассматривать.

— А ведь на платке тоже следы крови, — показал он. И сложив порыжевшие края, добавил:

— Ну конечно же — их рассекли клинком!

Он примерил платок на шею:

— Вот здесь у этого мерзавца, да заставят его черти лизать сковородку, должна быть рана! — показал он на место чуть повыше правой лопатки, где находился разрез.

Вряд ли бы Антонида могла нанести такой удар. Ей было проще его уколоть, чем рубить наотмашь по спине, — засомневался Ажен. — Да и вряд ли бы бандит спиной повернулся.

— Пожалуй ты прав, — согласился О'Коннон.

— А может этим платком лицо прикрывали чтоб не узнали? — поделился догадкой Бенуа. — Куртизанки многих корсаров в лицо знают! Тем более Антонида в "Золотой сабле" танцевала, а через это заведение прошли практически все экипажи и жители Бастера. — Ну-ка! — взял он платок и прикрыл им лицо, завязав концы на затылке.

— Конечно! Как я сразу не догадался! — воскликнул старик. — Теперь этот пасынок дьявола никуда не денется с такой меткой на роже. И когда ему наденут пеньковый галстук, вся Тортуга будет смеяться над этим неудачником, позволившим женщине проткнуть себя шпагой.

— Посмотрите с какой стороны на платке крови больше, чтобы точно знать на какой щеке у него метка, — высказал свое мнение Ажен.

Бенуа снял косынку и внимательно её рассмотрел.

— Кровью пропитало одинаково, что с одной, что с другой стороны, — доложил Жак. Он перевернул платок наизнанку и опять завязал на голове, оставив открытыми только глаза. Разрез на платке переместился на другую сторону лица.

— Любой со свежим шрамом на щеке может быть убийцей, — сделал вывод Малыш. — Но теперь мы хотя бы знаем кого искать!

К поискам решили приступить незамедлительно.

— Завтра я покажу вам место, где схоронили Антониду, — сказал О'Коннор.

Хмурые охотники кивнули и под грузом навалившегося на них несчастья тяжело стуча сапогами покинули дом.

— Ты знаешь Поль, — с тоской заглянул в глаза другу Бенуа, — после разговора с О'Коннононом, я уже не надеюсь, что Анна выжила. Её наверняка тоже убили в доме.

— Я это сразу почувствовал, ... как только подошли к пожарищу, — печально сказал Малыш, смахивая слезу. — Их больше нет, Жак...

— Будьте прокляты сволочи, да сожрут вас могильные черви! Я вас, подлые подонки, и на дне моря найду! — неистово сжал он кулаки секундой спустя.

Г Л А В А 18

Три дня буканьеры бродили по всем кабакам Тортуги. Но удача улыбнулась О'Коннону. Хозяин "золотой сабли" всё же приметил одного моряка с угрюмой физиономией из команды Монкара со свежим, чуть затянувшимся шрамом на лице. Беспалый Сэм сидел в одиночестве и потягивал потихоньку ром. То, что он был без товарищей, хотя корабль Кровавого Франсуа стоял в бухте и команда шумно пропивала последние пиастры, показалось старому корсару весьма подозрительным. Значит Беспалый чем-то провинился перед капитаном. Сама принадлежность этого человека к разнузданной команде Монкара, говорила, что от него можно было ожидать любой подлости, и он вполне мог быть замешан в убийстве и поджоге дома. Монкар подбирал себе на борт отпетых головорезов, не заморачивающихся человеколюбием и нравственностью.

О'Коннон не мешкая послал людей отыскать буканьеров и принести из дома платок. Не прошло и часа, как платок доставили в таверну, а спустя ещё немного времени разыскали и охотников. Те пришли как раз вовремя. Сэм собирался уже уходить.

— Эй, приятель! Не торопись поднимать якорь! У нас к тебе дело, — остановил его ирландец.

— Ты никак решил расщедриться на бесплатную выпивку, старый задира?! Тогда вели, пусть принесут хорошего рома!

— Клянусь своей саблей, парень! Я выставлю столько рома, сколько сможет принять твоя глотка, но бьюсь об заклад — тебе сейчас будет не до выпивки! — угрожающе сказал О'Коннон, вытаскивая из-за спины чёрную косынку.

Пират побледнел, рука его привычно вскинулась к поясу, но вытащить пистолет ему не дали. С двух сторон на него навалились буканьеры.

Сэм отчаянным рывком попытался вырваться, однако Малыш сдавил его с такой силой, что он завопил от боли, чувствуя, как трещат рёбра и сдвигаются кости в незажившей ключице.