Светлана Кузнецова: Только о любви

Я обхожу друзей самоуверенных,
Не слушая советов их ненужных.
Рву синие цветы на склонах северных,
Рву желтые цветы на склонах южных.

Я рву цветы. Им все равно завянуть.
И пусть друзья болтают обо мне.
Я справлюсь. Мне не хочется завязнуть
В твоей насквозь придуманной стране.

Ах, какая у меня есть страна!
Там все реки зелены до дна,
Там все сосны до корней зелены,
Там мне снятся лишь зеленые сны.

Я три дня уже гощу в той стране,
Уж три дня, как ты забыл обо мне.
Я три дня уже хожу и пою
Про зеленую округу мою.

Про зеленое веселье мое,
Про тяжелое похмелье мое.

Видно, так начинается зрелость,
И ложится на стол тяжело
Эта будничная умелость,
Это слова литого тепло.
Под косынкою волосы прячу,
Выхожу на широкий большак.
Я ликую сегодня и плачу,
Только ветер и песни в ушах.
Только эта извечная смелость —
Снова все начинать на пустом.
Только ягоды влажная спелость
Под склонившимся долу кустом.
Я сегодня почти как держава —
Я могуча, сурова, строга.
Удержать? Никого не держала.
Отпускаю тебя навсегда.

Это гуси, гуси острым клином
Раскололи сердце пополам.
Вот сейчас большой платок накину
И пойду за ними по полям.

Словно все мои надежды ожили,
Мир встает в огромной доброте.
Я пройду по той озябшей озими,
По большой сибирской широте.

Зачерпну живой воды Витима,
Енисеем жажду утолю,
Словно все на свете возвратимо,
Словно все обратно отмолю.

Возле леса, ручья застылого
Сколько даром дорог исхожено.
Я придумала себе милого —
На тебя совсем не похожего.
Я придумала, примечтала.
Я черты его примечала.
Ничего, что была зима,
Оживила его сама.
А теперь трава прорастает,
Мокрый снег по оврагам тает.
Я стою, всему умиляюсь.
На тебя смотрю — удивляюсь.
Ах, о чем я глупая думала,
Почему не тебя придумала!

Май запили соком,
Сок березы сладок.
Мы с тобою, сокол,
Никогда не сладим.

Почему дороженька нас свела!
Почему ты темен, а я светла!

Скоро к нам нагрянет зима бела.
Подари мне перышко из крыла.

Подари мне перышко вороненое,
На мои снега оброненное.

Я когда-то беду и горе
Пустяками звала и вздором.
Было мне по колено море,
Но три сосенки были бором.

Не печалилась, не тужила,
А сама в трех соснах кружила.

Бор из трех сосенок аукал,
Закружил меня, убаюкал.

И не помню, как ты пришел,
Как в трех соснах меня нашел.

Ты вчера меня обидел,
Милый, почему?
Только ты меня и видел
У себя в дому!

Полночь губы обжигает
И глаза слепит,
Полночь звезды зажигает
Там, где чудо спит.

Но по сговору по давнему
В стороне ночной
На сугробах след оставлен
Для меня одной.

Прошумят весной повсюду
Взломанные льды,
Что мои и чуда
Спутались следы.

А ведь я тебя забываю, совсем забываю.
Забывая тебя, я душой убываю, душой убываю.
Становлюсь я такою маленькой, что простая трава по пояс.
Я билет покупаю. Сажусь в самый дальний поезд.
Я орехи щелкою. Забавляю себя забавами.
Слышишь, поезд гремит за твоими семью заставами.
Ты с души моей семь печатей сними!
Ты с души моей семь печалей сними!
Ты семь дней и ночей надо мной ворожи!
Семь заклятий на память мою наложи!
Вечно помнить тебя прикажи, прикажи!

И всё в порядке. Всё на месте.
Нам не бывать с тобою вместе.
На сердце новая заплатка…
Но мне не хочется порядка!
Мне хочется, чтоб всё вверх дном.
Мне хочется какой-то дом.
Рискнуть? Рискну! И я рискую —
Я на бумаге дом рисую.
Он у Байкала. Он с трубой.
Он до предела голубой.
Полы в нем щелоком помыты,
Мы в этом доме ждем гостей
Со всех до ныне позабытых
Иль неизвестных волостей.

Вот гости к нам идут по тропке,
Но краски кончились в коробке.