Марина Мартынова - Соната для флейты и альта

Изнемогая от заботы
О повседневном и простом,
Порою забываешь, кто ты,
И что грозят тебе перстом
Недальней будущности звенья:
Бессилье, боль, могильный дом
И неминучее старенье -
С ножом на страже за углом…

Не дремлет страж — и страшно важно
Еще успеть, еще сказать,
Не только в мате трехэтажном
Припомнить Бога, душу, мать.
И вскачь житейские ухабы
Промчать, не ощущая плеть,
И тем сказать: «А пуркуа бы
Не па… че чаянья сгореть?»

Дыра в голове — все равно, что в кармане.
Зашить бы — да всё недосуг.
Как будто живешь в детективном романе:
Загадки и тайны вокруг.
Откуда, к примеру, как пух одуванный,
Влетают цветастые сны
О курсе на звезды с подушки диванной?
Куда же, с другой стороны,
Деваются важные, нужные планы,
Расписанные наперед?
Кто в мир их уносит бесплотный и странный
И в лодку с собою берет?
Эй, вы, ясноглазые снов капитаны!
Скажите на милость, зачем
Вам сор этих мыслей и хлам этих планов
И муть мелководных проблем?
Наверно, в тех снах обращается план тот
В таинственные письмена,
Ведущие в область зарытых талантов,
В затерянные времена…
Идут из моей головы караваны -
Откуда взялись, не пойму -
В заказники бреда, где кроют туманы
Фантазий цветных кутерьму.
Но где эти области снов и обманов?
И как мне проникнуть туда?
Не стать ли Алисой, в дыру эту канув?
Ну — кану… А вдруг навсегда?..
Но голос мой собственный будит — не странно ль?
Меня среди мыслей моих:
«Да ты уже там, в этой дырке пространной -
Дорог тебе нету иных!
Ты кружишь давно там — в бескоординатном,
Беспочвенном, вечном пути,
Поёшь не по нотам — по знакам, понятным
Тебе лишь — и, как ни крути,
Нелепо и поздно идти на попятный.
И дырку никто не зашьёт.
Тебе никогда не вернуться обратно.
И что тут попишешь? Вперед!»

Когда была мама беременна мною,
Все думали, мальчик… Сказал только врач:
Мол, сердцебиенье и вправду, мужское,
Но будет девчонка…
Девчонка! Хоть плачь!
Всё детство жалела, что я не мальчишка.
Горячие кони, клинки, корабли
Мне снились. И книжку брала я за книжкой,
Твердя: «бомбрамстеньга… галс.. марсель…
булинь…»
Да, будь я мужчиной, наверно, пошла бы
В нахимовцы с детства. А в эти года
В каком‑нибудь Дувре входила бы в пабы…
Точнее, входил бы — моряк хоть куда!
В тропических ливнях, в пассатах, муссонах
Ходил бы на яхте под парусом я.
А сколько ночей бы познал я бессонных
В таких приключеньях!., но что же семья?
Наверно бы я никогда не женился
(Опаснее женщина, чем крокодил!),
Д ля схваток смертельных берег бы я пыл свой…
Вот, жаль, никогда бы тогда не родил!
Познала я в жизни смертельные схватки
И ярких открытий слепящий восторг,
И тягость пути, и природы загадки…
Когда мой живот мне ребенка исторг.
У каждого в жизни два ярких событья -
Великих и страшных: рожденье и смерть.
Но третье событье не в силах забыть я -
Когда мне мужчин довелось пожалеть.
Живет во мне тот же мальчишка–мечтатель
И так же глядит на далекий маяк.
Но жизнь сотворить мне доверил Создатель.
Хвала Тебе, Боже, что женщина я!

И снова колеса. И снова друг детства — вагон.
И передо мною пугающая неизвестность.
Мелькают вокзалы — и в прошлое канут, как в сон.
И новая эра, как новая близится местность.
Столбы верстовые — их только дороге связать.
И мы без движенья, как эти столбы, одиноки…
Дорога — и смелых открытий, и бодрости мать.
В дороге, в дороге рождаются лучшие строки!
Пусть мой никого не пугает внезапный отъезд:
Топтать бесполезно зерно нетерпенья и смуты.
Так надо порою сорваться с насиженных мест
И старых привычек разрезать безжалостно путы…

Ох, и крут мой подъем! Отдыхала бы век
В колыбели тенистой ложбины…
Но душа мурашом устремляется вверх -
Вырастают былинки в былины.
Погоди! Только ухо к земле приложу,
Только с шаром земным, как с любимым,
Обнимусь! Не звездой я над ним восхожу:
Как по кручам, ползу по кручинам.
Что же там впереди? То ли с неба крупа,
То ли злющего солнца немилость?
То ли впрямь там, за камнем двоится тропа,
То ль в глазах у меня задвоилось?
Что ж, вставай и иди. Хороша тишь да гладь,
Что сменяет на время тревогу.
Но окончен привал. И пора выбирать.
И пора собираться в дорогу!