Ирина Вербицкая: Светотень

Гоню предчувствия и все гоню печали!..
Тоскою черною мы все заражены.
Для счастья мы детей своих рожали!
Для мира и добра, не для войны!

Я верю
в будущее России!
Растите дочь,
растите сына!
Я верю в Зарево
жизни новой.
И в Русский Дух
и в Русское Слово!

Любить — так только безумно,
Отчаянно и навечно!

И как бы ни было трудно,
Предельно быть человечной.

Любить — пить звездную бездну,
Встречать ветра штормовые!

Любить на бритвенном лезвии —
В последний раз и впервые!

Явись ко мне волшебницей крылатой!
Усталый сумрак грусти одолей!
Чем одинокой, лучше быть распятой!
Сверхновая Любви, зажгись скорей!

Я так хочу любви! Я умираю
В пустыне среди множества людей.
В заре звездою утренней сгораю
И жду тревожно стаи лебедей.

Розмарин, лаванда и мелисса.
Алый мак.
Вдаль смотрю на очертанья мыса:
Мгла. Маяк

Еле зрим сквозь пелену тумана.
Мой моряк! —
Избранный, отрекшийся от сана. —
Где же знак?

Ты — вдали, твоя стихия — море
Столько лет!
Моря синь — в крылатом ясном взоре.
Быть! — Завет.

Мой любимый, верю: будет встреча!
Смерти нет.
День и ночь горят в часовне свечи.
Свят обет.

Заклиная, жду: ко мне вернешься.
Милый друг!
Ты обнимешь нежно, улыбнешься.
Сердца стук.

Твои кудри серебрила вьюга?
Ласка вьюг.
В щепки — и последняя фелюга?
Шрамы рук.

Ты! Весь мир в твоих зрачках тревожных
Обрела!
Лишь с тобой — и в кандалах дорожных,
Без угла!

Вот оно — немыслимое чудо:
Так ждала,
Что тебя вернула ниоткуда —
Вызвала!

Свет рассеял пелену тумана.
Даль… Маяк.
Аллилуйя — любящим! Осанна!
Парус! Флаг!

Серебрятся под луною нивы.
Затаилась до утра земля.
Кипарисы — стражи молчаливы.
Я была подругой короля.

Годы пролетали как мгновенья.
Но в бою геройски пал король.
Нет в живых врагов. —
Свершилось мщенье!
Но неисцелима сердца боль!

Ночью лунной в королевском замке
Я стою у звездного окна.
Далеко в степи поют цыганки.
И хмелеет ветер без вина.

Запах дикой мяты и мелиссы.
В ярких лютиках — крутой овраг.
Ночью здесь ютятся в норах лисы.
Травы собирает в полночь маг.

Я во сне приду сюда на встречу,
Став бесплотной тенью под луной.
Памяти былого не перечу,
Непрощенной мучаясь виной.

Растревожит свежий ветер ивы.
Обовьет березки нежный стан,
Ветви елок тронет шаловливо,
Затаится там, где рос бурьян.

К озеру лесному — по тропинке,
Опьянев, до первых петухов.
Зябкие печальные осинки
На ковре дремотно — серых мхов.

Гладь воды, чарующей и звездной.
Плещущийся тонкий серп луны.
Мы с тобой прозрели слишком поздно!
Нам подвластны только наши сны.

Не ходи пустынною дорогой,
Коль слывешь, красотка, недотрогой.

Шалью скрой пылающий румянец,
Как пойдешь с мужчиною на танец.

Не гляди лукаво — черноглаза —
Как в толпе услышишь: «Аза — аза!..»

Спрячь тугие смоляные косы,
Как вдогонку засвистят матросы.

Улыбнулась — ямочки на щечках —
Юность жаркая в отважных дочках!

Смуглую Кармен — Не входит ли в сад? —
Ждете напрасно. Избранник — тореро!
Бык поражен. Матадору — «VIVAT!»
Молвил: «Bonita! Te quero, espero!»

Стыли магнолии в белом огне.
Смуглая Кармен, смеясь, танцевала.
Ночью тонула таверна в вине.
Кармен тореро, любя, целовала.

Стихла таверна у моря к утру.
Вспыхнуло солнце, стыдливо алея.
— Ради тебя буду жить и умру!
— Встретив тебя, ни о чем не жалею!