Владимир Высоцкий - Избранное

Правильный начальный счет:

Раз, два, три, четыре, пять.

Отвечаешь кое-как,

У доски вздыхая тяжко, —

И трояк, и трояк

С минусом, с натяжкой.

Стих читаешь наизусть,

Но чуть-чуть скороговорка, —

Хлоп! — «четыре» — ну и пусть!

Твёрдая четверка.

Эх, раз, два, три,

Побежали на пари!

Обогнали «трояка»

На четыре метрика.

Вот четвёрочник бежит

Быстро, легче пуха,

Сзади троечник сопит,

Г олова — два уха.

Голова, голова, голова — два уха!

До мильона далеко,

Но сначала нужно знать

То, что просто и легко:

Раз, два, три, четыре, пять.

Есть пятерка, да не та,

Коль на чёрточку подвинусь,

Ведь черта — не черта,

Это просто — минус!

Я же минусов боюсь,

Я исправить тороплюсь их:

Зачеркну — и выйдет плюс,

Крестик — это плюсик.

Эх, раз, еще раз!

Есть пятёрочки у нас.

Рук две, ног две,

Много мыслей в голове!

И не дразнится народ —

Не хватает духа.

И никто не назовет:

— Голова — два уха!

Голова, голова, голова — два уха!

Все должны до одного

Крепко спать до цифры «пять»,

Ну, хотя бы для того,

Чтоб отмычки различать.

Кто-то там домой пришёл

И глаза боять подница:

Это очень хорошо,

Это— «единица».

За порог ступил едва,

А ему — головопорка.

Значит, вверх ногами «два» —

Твердая пятерка.

Эх, пять, три, раз,

Голова один у нас,

Ну, а в этом голове

Рота два и уха две.

С толку голову собьёт

Только оплеуха,

На пяти ногах идет

Голова — два уха!

Болова, холова, долова — два уха!

Толстушка Мэри Энн была —

Так много ела и пила,

Что еле-еле проходила в двери.

То прямо на ходу спала,

То плакала и плакала,

А то визжала, как пила,

Ленивейшая в целом мире Мэри.

Чтоб слопать всё, для Мэри Энн

Едва хватало перемен.

Спала на парте Мэри

Весь день, по крайней мере,—

В берлогах так медведи спят

И сонные тетери.

С ней у доски всегда беда —

Ни бе ни ме, ни нет ни да,

По сто ошибок делала в примере.

Но знала Мэри Энн всегда —

Кто где, кто с кем и кто куда.

Ох, ябеда, ах, ябеда,

Противнейшая в целом мире Мэри.

А в голове без перемен

У Мэри Энн, у Мэри Энн.

И если пела Мэри,

То все вокруг немели,—

Слух музыкальный у нее,

Как у глухой тетери.

Слезливое море вокруг разлилось,

И вот принимаю я слёзную ванну.

Должно быть, по морю из собственных слёз

Плыву к Слезовитому я океану.

Растеряешься здесь поневоле

Со стихией одна на один,

Может, зря

Проходили мы в школе,

Что моря

Из поваренной соли?

Хоть бы льдина попалась мне, что ли,

Или встретился добрый дельфин!

* * *

Король, что тыщу лет назад над нами правил,

Привил стране лихой азарт игры без правил.

Играть заставил всех графей и герцогей,

Вальтей и дамов в потрясающий крохей.

Названье крохея от слова «кроши»,

От слова «кряхти», и «крути», и «круши».

Девиз в этих матчах: «Круши, не жалей!»

Даёшь королевский крохей!

Не зря лягушата сидят —

Посажены дом сторожить.

И главный вопрос лягушат:

Впустить — не впустить?

А если рискнуть, а если впустить,

То выпустить ли обратно?

Вопрос посложней, чем «быть иль не быть?»,

Решают лягушата.

Квак видите, трудно, ква-ква,

И мыслей полна голова.

Вопрос этот главный решат

Мудрейшие из лягушат.

Миледи! Зря Вы обижаетесь на зайца!

Он, правда, шутит неумно и огрызается,

Но он потом так сожалеет и терзается!

Не обижайтесь же на Мартовского зайца!

Ну проявите интерес к моей персоне!

Вы, впрочем, сами — тоже форменные сони:

Без задних ног уснёте — ну-ка! Добудись!

Но здесь сплю я — не в свои сони не садись!

Ах! На кого я только шляп не надевал!

Mon dieu! С какими головами разговаривал!

Такие шляпы им на головы напяливал,

Что их врагов разило наповал.

Сорвиголов и оторвиголов видал:

В глазах — огонь, во рту — ругательства и кляпы.

Но были, правда, среди них такие шляпы,

Что я на них и шляп не надевал.

И на великом короле, и на сатрапе,

И на арапе, и на римском папе,—

На ком угодно шляпы хороши!

Так согласитесь, наконец, что дело в шляпе,

Но не для головы, а для души.