Коллектив авторов - Песенник

Ребята самое главное спокойствие и тише
А вдруг заметят да не заметят
А коль заметят мы воздухом здесь дышим
Сказал наш Петька из сада выпав

А ты Григорий не ругайся а ты Петька не кричи
А ты с кошёлками не лезь поперёд всех
Поспели вишни в саду у дяди Вани
А вместо вишен теперь веселый смех

А ну-ка Петька нагни скорее ветку
А он черешню в рубаху сыпал
И неудачно видно Петька дёрнул ветку
Что вместе с вишнями с забора в садик выпал

А ты Григорий не ругайся а ты Петька не кричи
А ты с кошёлками не лезь поперёд всех
Поспели вишни в саду у дяди Вани
А вместо вишен теперь веселый смех

Пусть дядя Ваня купает тётю Груню
В колхозной бане на Марчекане
Мы скажем дружно спасибо тётя Груня
А дядя Ваня и дядя Ваня

А ты Григорий не ругайся а ты Петька не кричи
А ты с кошёлками не лезь поперёд всех
Поспели вишни в саду у дяди Вани
А вместо вишен теперь веселый смех

А ты Григорий не ругайся а ты Петька не кричи
А ты с кошёлками не лезь поперёд всех
Поспели вишни в саду у дяди Вани
А вместо вишен теперь веселый смех

А нам не Тани снятся и не Гали,
Не поля родные, не леса.
А в Сенегале, братцы, в Сенегале,
Я такие видел чудеса!

Ох не сла́бы, братцы, ох не сла́бы,
Блеск волны, мерцание весла…
Крокодилы, пальмы, баобабы,
И жена французского посла.

По-французски я не понимаю,
А она — по-русски ни фига.
Как высока грудь ее нагая!
Как нага высокая нога!

Не нужны теперь другие бабы,
Всю мне душу Африка сожгла
Крокодилы, пальмы, баобабы,
И жена французского посла.

Дорогие братцы и сестрицы,
Что такое сделалось со мной!
Все один и тот же сон мне снится,
Широкоэкранный и цветной.

И в жару, и в стужу, и в ненастье
Все сжигает душу мне дотла.
А в нем — кровать распахнутая настежь,
А в ней — жена французского посла.

Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет.
Когда трубу к губам приблизит и острый локоть отведет.
Надежда, я останусь цел, не для меня земля сырая.
А для меня твои тревоги, и добрый мир твоих забот.

Но если целый век пройдет, и ты надеяться устанешь,
Надежда, если надо мною смерть распахнет свои крыла,
Ты прикажи, пускай тогда трубач израненный привстанет,
Чтобы последняя граната меня прикончить не смогла.

Но если вдруг, когда-нибудь, мне уберечься не удастся,
Какое б новое сраженье не покачнуло б шар земной,
Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

Над Канадой, над Канадой
Солнце низкое садится.
Мне уснуть давно бы надо,
Но отчего же мне не спится?

Над Канадой небо сине,
Меж берез дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.

Нам усталость шепчет: «Грейся»,
И любовь заводит шашни.
Дразнит нас снежок апрельский,
Манит нас уют домашний.

Мне снежок, как не весенний,
Дом чужой — не новоселье.
Хоть похоже на веселье,
Только все же не веселье.

У тебя сегодня слякоть,
В лужах — солнечные пятна.
Не спеши любовь оплакать,
Подожди меня обратно.

Над Канадой небо сине,
Меж берез дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.

Этот случай был в городе Риме,
Там служил молодой кардинал.
Утром в храме махал он кадилом,
А по ночам на гитаре играл.

В Ватикане прошел мелкий дождик,
Кардинал собрался по грибы,
Вот подходит он к римскому папе:
— Папа, папа, ты мне помоги.

Тут папа быстро с лежанки свалился,
Он узорный надел свой спинжак,
Он чугунною мантией покрылся
И поскорее спустился в бельведер.

И сказал кардиналу тот папа:
— Не ходи в Колизей ты гулять,
Я ведь твой незаконный папаша,
Пожалей хоть свою римскую мать.

Но кардинал не послушался папы
И пошел в Колизей по грибы,
Там он встретил монашку младую,
И забилося сердце в груди.

Кардинал был хорош сам собою,
И монашку сгубил кардинал,
Но недолго он с ней наслаждалси,
В ней под утро сеструху узнал.