Владимир Ясев - Времяворот

Позову – навряд ли кто услышит.
Помолюсь – мой голос одинок.
Над соседской потемневшей крышей
Вьется в небо тоненький дымок,

Поднимаясь струйкой над домами
В голубой холодной тишине,
В этой суетной житейской драме
Он понятен и приятен мне.

Затаив растрёпанные мысли,
Я слежу с волненьем, не дыша:
Кажется, в заоблачные выси
Улетает с ним моя душа…

Не спросясь, приходит одиночество
И садится рядом. Мы вдвоём
Скоротаем время полуночное,
Никого к себе не позовём:

Может, за меня оно помолится,
Может, разговор со мной начнёт,
Может, неприязненно нахохлится,
Может, ненароком запоёт,

Может, разрешит проблему старую,
Может, всё поможет позабыть,
Может, угостится горькой чаркою,
Может, я начну его любить.

Вино хранит изысканность признаний.
В нём страсти власть и чувства чистота
Пьянящим ароматом одурманят
Игривые и терпкие уста.

Ловлю черты лица в фужерных гранях,
Знакомый взгляд в хрустальном блеске дна.
Вино – любовь. Оно не просто ранит,
А сердце вынимает из меня.

Букета тонкость – грех и довод лишний.
Губами губ ищу, себя губя.
Сижу ещё минуту неподвижно,
А после выпиваю, как тебя…

Плачет скрипка в ночном ресторане.
Манит всех и зовёт заходить.
У бродяги лишь ветер в кармане:
Ни поесть на него, ни попить.

Понял я, что с судьбой не слукавишь,
Проскитавшись, вернулся домой.
Вольный ветер – мой верный товарищ
И соратник был рядом со мной.

Мне свобода милей изобилия,
Мне добиться её по плечу:
С вольным ветром расправлю я крылья
И навеки от вас улечу.
И на небо от вас улечу…

Луна утонет в снегах с дождём,
В бокале хрупком и пустом, что мы на дне найдём?
Нет, не вернуть того, чего никто никак не обещал:
Скажи «прощаю», а не «прощай».

Ну, кто, ответь мне, тому виной,
Что горький кофе стынет в чашке чёрной полыньёй?
И не любовь, и не игра, ни даже что-нибудь ещё…
Хоть не случилось, а не прошло.

Бездарной пьесой жизнь назови,
Как сигарета в тонких пальцах пусть она горит,
Чтобы не лгать, не искушать надеждой зыбких миражей.
Начать сначала нельзя уже…

Снова стреляет будильник в висок.
Хочешь, налей апельсиновый сок,
Утренний кофе разбавь молоком.
Не был с тобою вчера я знаком.

Дым сигаретный и смята постель…
Если б не этот проказник – апрель:
Души волнует, пьянит, как «Мускат»…
Утро проходит – вернётся тоска.

Если уходишь – навеки прощай!
Кофе не хочешь? Так, может быть, чай?
Хлопаешь дверью, ошибку кляня,
Мало, наверное, было меня…

День за окном после ливня просох.
Вырван с тобою из сердца кусок.
Только толкаются в кромку песка
Волны речные. На сердце – тоска.

Я в сети ищущего взгляда
попал. Вкусил и пригубил,
во вкусе розовой помады,
гвоздики привкус уловив.

Бокал вина, стакан бурбона,
роса на свежем лепестке,
и хрупкость нежного бутона
в умелой жилистой руке.

Шёлк простыней и бархат кожи,
то шёпот губ, то страсти вскрик,
и возбуждающий до дрожи
букет растрёпанных гвоздик.

Цветы любви, увы, не вечны —
пожухнет скоро острый лист.
Я лишь хотел украсить вечер,
а Вы хотели скрасить жизнь…

На чашку чая приглашаю осень
Растрепанную, ветреную, рыжую.
Сомнения условностей отбросив,
Парит она над золотыми крышами.

Летит она стрекозами над травами,
Дожди вплетает в гобелены города,
Ветрами молодыми и кудрявыми
Стрижёт кустам растрёпанные бороды.

А над рекою шёпот легкомысленный
Ещё витает летним ожиданием,
И мыслимое кажется немыслимым,
Как первое любовное признание.

Сумерки сгустятся у порога,
Дымкою подёрнется река…
Милая, смешная недотрога
Мне нальёт парного молока.

В блюдечко китайского сервиза
Струйкой потечёт гречишный мёд,
А над репродукцией Матисса
Точный час кукушка пропоёт.