Бёррис фон Мюнхгаузен - Последний рыцарь

Я богатство посулил,

Перед ним мошной звеня,

Но в ответ он угостил

Оплеухою меня».

Герцогиня фон Саган

Прохиндея прогнала…

Обволок глаза туман,

Душу грусть обволокла.

Через день – другой гонец —

Горделивый капеллан —

Постучался во дворец

Герцогини фон Саган.

Осенив крестом чертог,

Он через порог шагнул

И с нечищеных сапог

Пыль дорожную стряхнул:

«Я герою предложил

Стать вождем и вскинуть меч,

Но бесплоден был мой пыл

И была напрасной речь.

А ведь были времена,

И на весь подлунный мир

Славил наши имена

Каждый рыцарский турнир».

Тут ввалился шут и хват

И давай гонцов честить:

«Эти служки не хотят

Даме службу сослужить.

Нет ни толку от креста,

От мошны ни толку нет.

Так пошли ты в путь шута —

Он исполнит твой завет».

Герцогиня приняла

Предложенье наглеца,

И венец ему свила,

Воздыхая у крыльца.

Шут, найдя заветный дом,

До икоты хохотал,

Потому что под крыльцом

Рыцарь тоже воздыхал:

«Рыцарь! Царственный орел!

Храбрый лев земель и стран!

Я к тебе с венцом пришел

От красавицы Саган.

Сей венец девица шлет

Как привет, как талисман,

И тебя награда ждет,

Благородный капитан.

Ах, я знаю кое-что,

Но почто я знаю, что

Лучше и не знать ничто,

Чем болтать про кое-что».

Рыцарь был, как древний бор,

Кряжист, темен и коряв,

Только озарил простор,

Вдаль очами засверкав.

«Сбор!» – воскликнул капитан,

И пустилась канитель:

Разошелся барабан,

Разутешилась свирель.

Ржали кони у ворот,

Мчались всадники в поход,

И кричал кругом народ:

«Парм Оаймб, вперед, вперед!»

Рыцарь, грезою влеком,

За собою вел отряд,

И звенело сердце в нем,

Будто утренний набат.

А за ними вдалеке

Плелся шут, едва живой,

В каждом встречном кабаке

Выпивая штоф хмельной.

Наконец, явился он

К герцогине во дворец:

Там уже струился звон

Свадебных колоколец.

Schloß in Wiesen

Hinter der Pleiße steht

Schwarz eine Wetter-Wand,

Regen in Schauern weht

Über das Oster-Land

Wirbelt vom Roggen-Feim

Halme zum Schloß im Tal, —

Wäre ich erst daheim

In dem dämmrigen Saal!

Wie ein Falke im Sturm

Treibt meine Sehnsucht hin

Zu dem umregneten Turm

Und meiner Königin.

1918

Замок в лугах

За темной рекою, за лесом

Стоит непогода стеной,

И ливень, стуча по навесам,

Идет над пасхальной страной.

Кружится по ветру солома

И стелется к замку в лугах.

Ах, лучше, наверное, дома

В ненастье сидеть при свечах.

Любовь не удержишь стенами —

Несется, крылами звеня,

К той башне, укрытой дождями,

Где ждет королева меня.

Birken-Legendchen

Birke, du schwankende, schlanke,

Wiegend am blaßgrünen Hag,

Lieblicher Gottesgedanke

Vom dritten Schöpfungstag!

Gott stand und formte der Pflanzen

Endlos wuchernd Geschlecht,

Schuf die Eschen zu Lanzen,

Weiden zum Schildegeflecht.

Gott schuf die Nessel zum Leide,

Alraunenwurzeln zum Scherz,

Gott schuf die Rebe zur Freude,

Gott schuf die Distel zum Schmerz.

Mitten in Arbeit und Plage

Hat er ganz leise gelacht,

Als an den sechsten der Tage,

Als er an Eva gedacht.

Sinnend in göttlichen Träumen

Gab seine Schöpfergewalt

Von den mannhaften Bäumen

Einem die Mädchengestalt.

Göttliche Hände im Spiele

Lockten ihr blonden das Haar,

Daß ihre Haut ihm gefiele,

Seiden und schimmernd sie war. —

Biegt sie und schmiegt sie im Winde

Fröhlich der Zweigelein Schwarm,

Wiegt sie, als liegt ihr ein Kinde

Frühlingsglückselig im Arm.

Birke, du mädchenhaft schlanke,

Schwankend am grünen Hag,

Lieblicher Gottesgedanke

Vom dritten Schöpfungstag.

1910

Легенда о березе

Зелеными ветками вея,

Береза стоит у плетня —

Чудесная Бога идея,

Творение третьего дня.

Господь был велик и прекрасен,

Творя на земле красоту —

И клен, и рябину, и ясень,

Лесную лужайку в цвету.

С рассвета трудясь до заката,

Он щедро раздаривать мог

Для счастья – лозу винограда,

От горести – чертополох.

И, свыше внимая напеву,

Он вдруг улыбнулся, когда

Задумал красавицу Еву

Создать на шестой день труда.

Мечтой окрыленный небесной,

Он этим занялся чуть свет,

И вот из породы древесной

Девичий возник силуэт.

Коса ее, с ветром играя,

Волшебной струилась рекой,

И кожа ее молодая

Мерцала под Божьей рукой.

И каждую тонкую ветку

К груди прижимала она,

Как будто баюкала детку,

Желая блаженного сна.

И с той поры, ветками вея,

Береза стоит у плетня —

Чудесная Бога идея,

Творение третьего дня.

Mutter Maria

Das letzte Lied verklang vom hohen Chore,

Und einen letzten Segen sprach der Priester.

In stillen Beten neigten sich die Häupter

Der Gläubigen, und dann mit flüchtgem Finger

Das letzte Kreuz auf Stirne, Mund und Brust.

Und mächtig fiel die Orgel wieder ein,

Hinschlürften tausend Füße zum Portale,

Und von den vielen Händen zitterte scheu