Георг Тракль: Псалом отрешённого

Несмотря на то, что лирическое наследие Георга Тракля уже более полувека как канонизировано, а сам поэт безоговорочно причислен к «лику» величайших поэтов 20-го столетия, 1 1 Судьбоносной вехой на пути признания литературного наследия Тракля стало академическое издание его произведений в двух томах «Georg Тrakl: Dichtungen und Briefe» (Salzburg: Otto Muller), выпущенное под редакцией Вальтера Килли (Walther Killy) и Ганса Шкленара (Hans Szclenar) в 1969 году в Австрии. его настоящая биография – без красноречиво зияющих белых пятен! – без сомнения, ещё не написана, а поэтика его «потусторонних» прозрений и снов не разгадана. При всём обилии трудов и штудий, посвящённых Траклю, его феномен, и как личности и как поэта, по целому ряду «неудобных» вопросов до сих пор не поддаётся сколь ни будь однозначной «расшифровке»: например, нет единого мнения о том, был ли поэт психически здоров или всё таки страдал одной из форм шизофрении – особенно в последний период своей жизни 2 2 О чём свидетельствовало предварительное заключение армейских врачей военного госпиталя г. Кракова. ; состоял ли он в кровосмесительных отношениях со своей младшей сестрой Гретой, к которой он испытывал необычайно сильную привязанность и глубокие чувства, или предавался любовному роману с ней только в поэтических грёзах 3 3 Переписка между Георгом и Гретой, которая могла бы «поставить точку» в этом вопросе, исчезла при загадочных обстоятельствах. ; оборвал ли он свою жизнь преднамеренно – под давлением невыносимых психологических обстоятельств, или случайно принял смертельную дозу кокаина в краковском военном госпитале, куда он был помещён, чтобы пройти обследование в качестве «психиатрического» пациента 4 4 Близкий друг Тракля, его издатель и меценат Людвиг фон Фикер считал, что Тракль стал жертвой принудительного психиатрического лечения, которое неизбежно усугубило его психическое расстройство. после перенесённого им психологического шока под Гродеком 5 5 Гродек – местечко в Галиции, где во время Первой мировой войны в октябре 1914 г. произошло крупное сражение между русской и австрийской армиями. Тракль был мобилизован в качестве военного фармацевта и оказался на смертоносных полях этого сражения: в результате царящей неразберихи он был вынужден в одиночку – ввиду нехватки полевых хирургов – в течение двух суток заботиться о почти сотне тяжело раненых, которых сносили страдать и умирать в обычный амбар. На одном из привалов во время отступления австрийских войск Тракль предпринял неудачную попытку застрелиться, . И, наконец, если говорить о лирических откровениях Тракля, наивысшие взлёты его поэзии – это бред расшатанной психики алкоголика и наркомана или экстатические озарения духовидца и пророка?

«Terra incognita» парадоксального мироощущения Тракля оказалась неприступной крепостью для широкого круга исследователей его творчества – от клиницистов до философов – и благодатной почвой для разного рода теорий с их стороны. Из «хаоса ритмов и образов» Тракля построено немало «стройных» систем в надежде «объяснить» «гениальное» безумие поэта и пролить свет в темноту его опоэтизированных грёз. Но замкнутый в себе лирический мир Тракля с маниакальным упорством доказывает, что мудрость его «не от мира сего» и отказывается говорить с любой человеческой логикой на языке смыслов. Философ Мартин Хайдеггер хотя и допустил возможность «диалога между мышлением и поэзией», согласился с тем, что когда мы слушаем Тракля, надо «расстаться со всякой претензией на непосредственное понимание» 6 6 Эта цитата из доклада Мартина Хайдеггера «Время и бытие» дана в переводе В.Бибихина. его поэзии. Чувствуя своё интеллектуальное бессилие, некоторые исследователи пришли к экстраординарному выводу, что надо «заразиться» безумием, чтобы по настоящему понять «сумеречное» сознание поэта.

При всём многоообразии суждений о поэзии Тракля, пожалуй, самый лаконичный и при этом убедительно правдивый отзыв о стихах Тракля оставил его друг – философ Людвиг Витгенштейн, который откровенно признался: «Они вне моего разумения, но их интонация переполняет меня счастьем. Это интонация воистину гения». После многократных и безуспешных попыток аналитически разобраться в фантасмагорическом калейдоскопе образов Тракля на основе логических форм языка, Витгенштейн сделал в своём дневнике потрясающую запись о метафорическом мышлении поэта: «В действительности, имеет место невыразимое. Оно манифестирует себя, это явление мистическое».