Михаил Загоскин - Г-н Богатонов, или Провинциал в столице

Князь (с досадою) . Граф! я надеюсь...

Граф. Что я говорю не на ваш счет? Без сомнения! Вы, конечно, думаете то же, что я; не правда ли, князь?

Князь (поет) . Ла, ла, ла!

Граф. О! я уверен, вы совсем не из числа тех жалких модников, у которых, кроме их фамилии, нет ничего русского.

Князь (к баронессе) . A propos! я давно уже не слышал вас петь, [12] ... я давно уже не слышал вас петь ... — Отличительная черта осмеиваемых героев Загоскина — наличие в их речи галлицизмов — слов и синтаксических конструкций французского языка в буквальном переводе. сударыня! Смею ли просить?

Баронесса. Я право, не могу. (К Лизе.) Не угодно ли вам?

Г-жа Богатонова. Да, да, пропой-ка нам что-нибудь, Лизонька; графу, верно, будет приятно тебя послушать.

Все встают; Богатонов подходит и говорит тихо с баронессою.

Граф. Два года назад я очень часто имел это удовольствие.

Г-жа Богатонова. Послушайте-ка теперь, граф, вы не узнаете!

Г-н Богатонов (тихо баронессе) . Я буду вас дожидаться. (Громко) . Ваше сиятельство! прошу покорно! Лизонька! покажи, куда идти графу.

Все уходят; Богатонов останавливает князя.

Г-н Богатонов и князь.

Г-н Богатонов. Послушай-ка, мой милый, я сказал тихонько баронессе, что мне нужно с ней кой о чем поговорить.

Князь. Очень хорошо.

Г-н Богатонов. Ведь надобно же мне сказать ей когда-нибудь, что я влюблен в нее без памяти.

Князь. Так вы решились сегодня сделать вашу декларацию?

Г-н Богатонов. Да, мой милый! Да вот что беда: не знаю, с чего начать.

Князь. Как будто это так трудно!

Г-н Богатонов. Как ты думаешь: сперва примусь я вздыхать.

Князь. Однако ж как можно менее: женщины до вздохов не охотницы.

Г-н Богатонов. Потом закину несколько обиняков; а там вдруг хлопнусь перед ней на колени.

Князь. На колени! Фи! кто нынче становится на колени! Вы испортите все дело.

Г-н Богатонов. Неужели?

Князь. Баронесса тотчас догадается, что любовник ее принадлежит к прошедшему столетию.

Г-н Богатонов. Хорошо, хорошо! А там скажу я ей, а там я ей скажу... что... я… что она... Вот тут-то, мой милый, и запятая!

Князь. Потом вы признаетесь ей в любви своей.

Г-н Богатонов. Да, да, потом признаюсь ей в любви моей, то есть скажу, что я люблю ее.

Князь. Какое мещанское выражение! «Я люблю вас!» — как это обыкновенно! Нынче, сударь, одни провинциалы и простой народ любят; а мы обожаем, боготворим!

Г-н Богатонов. Право! Вот видишь ли, мой милый, все это для меня ничего, пустячки; вся сила в том, как начать, а там уж не бойсь, лицом в грязь не ударим.

Князь. Как начать? Ну, вот, например, представьте себе, что я баронесса; вы подходите к ней и начинаете говорить: «Как я рад, сударыня...»

Г-н Богатонов. «Как я рад, сударыня...»

Князь. «Что могу, наконец, говорить с вами откровенно о моих чувствах».

Г-н Богатонов. «Говорить с вами откровенно о моих чувствах».

Князь. Теперь положим, что баронесса скажет: «Как, сударь, о ваших чувствах! Я не понимаю вас, что вы хотите сказать».

Г-н Богатонов. Что? Как что?

Князь. Отвечайте же.

Г-н Богатонов. Погоди, погоди, дай справиться. Что бишь она спросит?

Князь. «Что хотите вы сказать?»

Г-н Богатонов. «Я хочу сказать, сударыня, что... что...» Да вздор, братец, она этого не спросит. Зачем ей спрашивать? Ведь она знает, что я в нее влюблен.

Князь. Но, сударь, в таких случаях женщины должны хоть для одной проформы казаться недогадливыми.

Г-н Богатонов. Вот еще какое глупое обыкновение! Ну, я скажу ей: «Сударыня! я хочу объявить вам, что ваша красота пронзила мое сердце; что чувства мои, то есть мои чувства, от прелестей ваших, которые прельщают взор, сиречь зрение, прельстили мои чувства и свели с ума вашего покорнейшего слугу». А! каково?

Князь. Изрядно!

Г-н Богатонов. Слушай, слушай, то ли еще будет! «Прекрасная и жестокая баронесса! я обожаю тебя!»

Князь. Хорошо, хорошо! жестокая и прекрасная баронесса!

Г-н Богатонов. Помилуй! я умираю, горю, таю!

Князь. Прекрасно!

Г-н Богатонов. То-то же, мой милый! я тебе говорил: лиха беда мне начать, а там уж только слушай!