Александр Селин - Ёлочка

Ольга.А разве это важно?

Мент.Конечно, важно. У нас в милиции все важно. Каждая щечка на учете. Каждая ворона не воробей. (Показывает на трупы.) А этих сколько? Помогите посчитать.

Ольга.Четыре.

Мент (записывает). Значит, четверо… а больше ничего подозрительного не видели?

Ольга.Нет.

Мент.А вот эта ёлка? (Показывает на ёлку.)

Ольга.К Новому году.

Мент.К Новому году… так и запишем. Она зелёная, как вы думаете?

Ольга.Зелёная.

Мент.Так и запишем. Зелёная. (Затем смотрит в окно.) А вот та БМВ за окном, тоже зелёная?

Ольга.Тоже зелёная.

Мент (записывает). Ага… А глаза у вас какие? Зелёные?

Ольга.Зелёные.

Мент.Зелёные. Так и запишем. А губы у вас на какой спектр?

Ольга.Алые.

Мент (записывает). Алые… Ну что ж, дело продвигается. А талия в обхвате?

Ольга.Не помню. Кажется, семьдесят.

Мент.«Не помню» или «кажется»?

Ольга.Не помню.

Мент (достает рулетку). Давайте измерим… Так… Семьдесят два… вот видите. Что бы вы без меня делали? Сядьте. Разговор у нас пойдет серьезный… Вот видите, Оля. Вам кажется, что милиция – это муштра с погонами, ать-два с карабином наперевес или захват наручниками от избытка самомнения… нет, Оля, милиция – это когда Тютчев по кинофильму или герой Лермонтова в театре разбитых фонарей… вот так-то! Вы что же думаете, за грубым орденом, который пуля не пробивает, и сердца нет? Нет. Есть. Есть такое же розовое, как и у вас… С такими же сосудами и инфарктом, и такая же душа, которая страдает, словно соловей в клетке между запахом портянок. А сколько нас гибнет, Оля?! (Во время монолога он расхаживает по комнате. Ольга постепенно проникается к нему симпатией.) Вот вы, когда выйдете из подъезда, то вам ничего, а меня всегда подстерегает опасность… И шпана, и с ножом, и грабители… да просто в люк можно провалиться по-хорошему или в ванной уснуть. Вот такая постоянная подстерегательность. Может, я с вами вот так последний раз сижу. А если, не дай Бог, шальная пуля или гранатометом в постель? То у меня мгновенная смерть… А почему? А потому что мы всё время рискуем! Рискуем в пруду, рискуем в зоопарке. Рискуем на перекрёстке… но наш риск становится под другим ракурсом прожектора, если нас кто-то любит. Любит по-настоящему. Вы думаете, милиция не умеет любовь?

Ольга.Не знаю. Не пробовала.

Мент.А я знаю. Вот дайте мне свою руку. (Садится рядом с Ольгой.)

Ольга.Зачем?

Мент.Дайте, дайте. Не спорьте, а то я удостоверение покажу. Я всё-таки при исполнении. (Берёт её руку.) Мы, милиция, как никто должны уметь гадать. У нас на карте в отделении целая схема линий жизни. (Смотрит на её ладонь.) Вот это ответвление означает чувства. Вот эта ямочка – ложный обман… а вот этот треугольничек – означает скорую свадьбу. А теперь вы посмотрите на мою руку. У меня точно такой же треугольничек из переплетения полосен. Вам ничего это не означает?

Мент держит Ольгу за руку, в это время заходит врачихас практиканткой.

Врачиха.Здравствуйте. Скорая помощь. Пиценарская городская больница.

Мент.Здравствуйте. Старший следователь милиции. Колозухинское 7‑ое управление. А почему, собственно, могу служить?

Врачиха (очень строго). Все мы на службе. Только вопрос, я понимаю, не в том, чья мигалка от сырости на перекрёстке за поворотом, а в том, чьи предписания квадратным штампом отсрочены, а какие круглым. Хотя это не моё дело. На дворе уже почти Новый год. А мы ведь тоже люди.

Мент. И мы тоже люди. Вон там под кителем обычная человеческая кожа.

Врачиха.Ну вот и тем более.

Мент.И я тем более…

Обстановка напряженная. Интонации недобрые.

Практикантка.Я так и не поняла, они вызывали нас или не вызывали?

Ольга.Вызывали. А сейчас ладонь гадаем.

Врачиха.Ладонь? Это интересно. Покажите ладонь… (Подходит к Ольге, довольно небрежно берёт её ладонь.) Так. (Обращаясь к менту.) А теперь вашу?

Мент (не хочет давать ладонь). Нашу? А почему я, собственно, должен ладонь? Вы знаете профилактику, что каждая частная ладонь – уловка преступника, который чувствует мельчайший ноготь, не говоря уже о лучевом запястье.