Александр Селин - Ёлочка

Дыбин, ты что? Дыбин!

Кожин.Э-э! Дыбин, не шали! Вставай!

Макшев (бьет Дыбина по щекам). Дыбин, проснись! Дыбин!

Кожин (к Макшеву). Ну что стоишь? Пульс ищи! Пульс! Ну что, нашел пульс?

Макшев (обыскивая Дыбина). Нет… Только талоны на метро…

Кожин.Ищи лучше. А я пока сделаю искусственное дыхание… Так… Ты не помнишь, как его делать? Ты же альпинист…

Макшев.Вот так вот руками и рот в рот…

Кожин (начинает делать Дыбину упражнение с руками). Оля, иди сюда… Поцелуй его в рот.

Ольга.Нет, я могу только в щёчку.

Кожин.Ну тогда «скорую» вызови!

Ольга.Уже вызвала.

Кожин.Вторую вызывай, их же двое!

Ольгаубегает. Кожин делает Дыбину упражнение с руками, но вот ему самому стало плохо, схватился за сердце, отошел в сторону, присел.

Макшев (спрашивает у Кожина, показывая на Дыбина). Думаешь, всё?

Кожин.Всё.

Макшев идёт к ёлке, снимает зайчика и берет ящерицу. Зайчика кладет на Дыбина, ящерицу на Чигитанского. Друзья некоторое время стоят в трагическом молчании.

Макшев (нарушая молчание). Эх, снять бы сейчас шапки, да нечем…

Кожин.Да не обязательно именно шапки снимать. Можно и разуться. Давай разуемся в честь Дыбина…

Макшев.Давай.

Разуваются.

(Пробует позвать Ольгу.) Оля, иди разуваться!

Кожин.Не зови. Ей не надо. Она женщина. А я вот не только ботинки, я и носки сниму… (Присел. Снимает носки. Периодически хватается за сердце.)

Макшев.Носки-то зачем?

Кожин.Да как тебе сказать… Возраст… Понимаешь? Возраст дает о себе знать…

Макшев.При чем тут возраст и носки? Какая взаимосвязь?

Кожин.А при том… Когда змея поистаскалася, она пытается спялить с себя старую шкурку, зацепившись за деревянную кору. Так и любой ветеран. Как только чувствует приближение последнего возраста, пытается стянуть с себя носки и оставаться босиком. Знаешь, сколько я видел ветеранов босиком? Ого-го! Все без носков, потому что чувствуют приближение…

Макшев.Подожди, какой ветеран? Какой босиком? Мы же договорились, что мы не возраст!

Кожин (опять берется за сердце). И все-таки я – возраст. Я сам виноват, потому что разбрасывался будильниками. Каждый будильник – это хранитель времени. И каждый раз, забрасывая будильник подальше, ты как бы отнимаешь время у себя. Раз забросишь, два забросишь, три забросишь… Сначала не чувствуешь, а возраста остается все меньше и меньше… Злоупотреблял… Опрометчиво… Разбрасывался временем… Вот теперь чувствую…

Макшев.Ну как же так? Так хорошо складывалось. Нас двое и щек у Ольги тоже двое… Каждому по щеке… Сам говорил.

Кожин (прилёг на полу). Да. Говорил. Но последний брошенный будильник, видать, оказался лишним. Какие щечки, когда я уже без носков? Рад бы целовать, да возраст не позволяет… Макшев! Неси сюда чайник, пока не поздно!

Макшев.Несу! А будильник, которым ты разбрасывался, нести?

Кожин.Неси! И будильник неси, и все неси. Все, что успеешь! Быстрее, возраст уходит…

Макшев снимает чайничек с полки, собирает разбросанные будильники, несет всякое барахло и высыпает на Кожина.

Ну вот… Всё… Не остаётся возраста… Завидую тебе, Макшев. Обе щеки твои. Прощайте. Будете на Б‑19, мы вас с Дыбиным встретим…

Кожин потихоньку умирает, Макшев некоторое время стоит в печальном молчании.

Макшев (наконец заговорил). Вот так бывает… Разувался, разувался в честь Дыбина, а оказывается, что и в честь тебя, Кожин, ботинки снял. Получилось на каждого по ботинку… По-братски…

Кожин (предсмертный шёпот). А носки снимать будешь?

Макшев.Нет. Прости. Я жить хочу…

Возвращается Ольга. Увидела, что трупов уже три, оцепенела, вопросительно смотрит на Макшева. Макшев обнял её, приложил палец к губам.

(Показывая на Кожина.) От возраста.

Долгое молчание.

Ну вот, Ольга, мы и остались с тобой вдвоём, как веник и водонапорная башня… А Новый год всё ещё не наступил…

Ольга.А что, он может и не наступить?

Макшев.Может. Говорят, что если с большой скоростью гнать на запад, то Новый год, который идёт с востока, может тебя и не догнать. Следовательно, возраста тебе так и не прибавится… Это секрет вечной молодости, Ольга. Эликсир.