Артур Миллер - Элегия для дамы

ХОЗЯЙКА. Да?

Он пытается приняться вновь за осмотр магазина, но ничего не выходит.

Когда вы сегодня проходили здесь раньше…

МУЖЧИНА (с огромным облегчением) . Да, верно; припоминаю! Вы тогда меня увидели…

ХОЗЯЙКА. Вы очень долго разглядывали витрину.

МУЖЧИНА. Пытался что-нибудь для нее придумать.

ХОЗЯЙКА. Да, я видела, как вы все это себе представляете. Меня это глубоко тронуло — за нее.

МУЖЧИНА. Поразительно, но абсолютно ничего не подходит. Я обошел весь этот район. В каждой вещи, какую ни возьми, заключен какой-то смысл, который попросту… не уместен.

ХОЗЯЙКА. Уверена, вы что-нибудь придумаете.

МУЖЧИНА. Надеюсь!

ХОЗЯЙКА. О, я уверена!

МУЖЧИНА. Дело, отчасти, по-моему, в том, что я не знаю, что я хочу сказать, так как не представляю, что я имею право сказать; то есть, человек в моем возрасте должен позабыть о таких чувствах. (С внезапным отвращением) . Распинаюсь тут, словно у меня времени — непочатый край! (Оживившись, он встает, вновь рассматривает товары) . Красивый платок.

ХОЗЯЙКА. Шелковый. Париж. (Развертывает для него платок) .

МУЖЧИНА. Прелесть. А как его носят?

ХОЗЯЙКА. Как угодно. Так… (Набрасывает платок на плечи) .

МУЖЧИНА. Гм.

ХОЗЯЙКА. Или даже на голове. (Повязывает платком голову) .

МУЖЧИНА. Но в доме она не будет так ходить.

ХОЗЯЙКА. Отчего же… вполне могла бы.

МУЖЧИНА. Нет. Боюсь, это может ее задеть.

ХОЗЯЙКА (вновь набрасывая платок на плечи) . Ну, тогда — так, в постели.

МУЖЧИНА (поддаваясь соблазну) . Как раз тот оттенок, какой нужно. Знаете, у вас с ней одинаковые тона… Никак не могу прийдти в себя — ввалиться так вот с улицы и пуститься в откровения.

ХОЗЯЙКА. Это накапливается; никогда не знаешь, кому возьмешь, да все вдруг и выложишь.

МУЖЧИНА. За исключением того лишь, что у вас взгляд особенный.

ХОЗЯЙКА (улыбаясь) . Чем уж он особенный?

МУЖЧИНА (отвечая ей улыбкой) . Вы меня видите. (Теперь явно отвергая платок) . Нет, не годится.

Она снимает платок; он ходит, глядя по сторонам.

А еще, думаю, потому, что вы примерно одного возраста.

ХОЗЯЙКА. Какое это может иметь значение?

МУЖЧИНА. Люди старшего возраста обычно забывает, что такое тридцать лет.

ХОЗЯЙКА. Но вы помните?

МУЖЧИНА. Я не помнил — тридцать лет остались далеко позади, — но когда я с ней, они возвращаются от прикосновения к ее коже. Я чувствую себя, словно индус, вспоминающий свою прошлую жизнь.

ХОЗЯЙКА. И что же такое тридцать лет?

МУЖЧИНА. Тридцать лет — это критический момент. Это вершина хребта, с которой видны обе его стороны: и солнце, и тень, твоя юность и твоя смерть — охватываешь сразу, одним взглядом. Последний год, когда можно поверить, что твоя жизнь еще может измениться. И сейчас она застряла там, на этом хребте, не в силах сдвинуться с места. Боже… (Приступ боли) . Как она была довольна собой в последнее время! Ее заветные желания, планы — и все действительно сбывалось… (С наполовину исполненной гордости, наполовину недоуменной улыбкой) . Хотя и твердая тоже — иногда так может отбрить, такую врежет правду. Но я ничего не имею против — это всего лишь откровенное желание жить и выходить победительницей. (Обводит взглядом предметы) . Потому и трудно что-то придумать, что не напоминало бы о конце… о том, что эти глаза скоро закроются.

ХОЗЯЙКА. У меня есть теплый пеньюар. Вон там вверху.

МУЖЧИНА (смотрит вверх, с минуту разглядывает) . Но она может подумать, что это похоже на после родов.

ХОЗЯЙКА. Не обязательно.

МУЖЧИНА. Да. В каких разгуливают по больничным коридорам… Если состояние будет очень тяжелое, ей придется надеть больничный халат, не так ли?

ХОЗЯЙКА (резко, словно выражая свой личный протест) . Но не все же от этого умирают! Не каждый же человек!

МУЖЧИНА (взрываясь) . Но она плачет по телефону! Я слышал .

ХОЗЯЙКА (крик души) . Так разве мысль о том, что тебя изуродуют, не ужасна? (Отворачивается, прижимает руки к животу. Пауза) . Вам следовало бы написать ей и просто поблагодарить.

МУЖЧИНА (с вопросом) . Но это так похоже на прощание!