Александр Галин - Рандеву в Море Дождей

Трауберг.Улетай быстрее.

Инна.Хорошо.

Уходит. Трауберг один. Потом появляется Богданов.

Богданов.Все было бы у нас, брат, по-другому, если бы мы слетали тогда туда. Разве я просил бы денег у шефа? Разве эти прыщи могли бы руку на тебя поднять? Если бы мы полетели, наши памятники стояли бы по весям и городам…

Молчание.

Увидел я твою студентку вчера, в полете. Шеф и партнер его летали на один день из Москвы в Питер с какими-то не то швейцарцами, не то бельгийцами: подписали они с ними контракт, а дальше, как полагается, – культурная программа… Эрмитаж, мосты-каналы… И заказали с собой московских девушек, ну… чтобы скучно не было. Хотя шефу-то самому, надо сказать, все равно, он вообще не по этой части: в смысле, у него на первом месте семья-дети… Только набрали высоту, одна заглядывает в кабину. Можно, говорит, я тут посижу: вроде интересно ей труд пилота посмотреть. Я сразу понял: девчонка в первый раз… Потом попросила порулить. Ну дал я ей штурвал подержать… Ночь не ночь, в небе светло, но Луна – прямо напротив лобового… И вот смотрю я и думаю: каким-то счетоводам такие девчонки достаются, а наш брат что?! Богданов, ты же военный летчик, был в отряде космонавтов, должен был стать человеком всех времен и народов!.. Дальше, сам понимаешь… управление на автопилот, штурмана за дверь – стоять на стреме. А она говорит: не трогай меня, дядя. Я – и так, и этак… И тут она прямо мне в рожу: ты за меня платил?! Лады, сказал, в следующий раз я за тебя заплачу, а пока сиди здесь, – может, про тебя и не вспомнят. Начальника службы безопасности кликнул – он у нас такие протокольные вопросы решает – мол, ты эту девицу для меня оставь. Он мой дружок. Ну, конечно, га-га-га… Короче, так она в кабине со мной туда и обратно, в Москву, и летела. Про себя ни слова: почему в Москву надумала… ну почему в эскорт решила податься. А я и не спрашиваю, я петушком свою легенду кукарекаю – у меня это с девушками беспроигрышный вариант: отряд космонавтов, лунный проект… Она вдруг про тебя спрашивает. Только я сказал, что знаю тебя, – она на меня так посмотрела: прямо я увидел, как у нее зрачки в сторону поползли!.. Так что вот так… (Молчание.) Ладно, Борисыч, мы доброе дело сделали, ученицу за парту посадили, – ну теперь давай, со спокойной совестью, чтобы не прокиснуть, пойдем к девчонкам, поразвратничаем на склоне лет…

Трауберг.Иди, развратничай.

Богданов. Потом будешь локти кусать.

Уходит. Трауберг некоторое время один. Появляется Сулпан, с подносом, на котором бутылка и два бокала.

Сулпан.Ваш товарищ Вергилий прислал вам выпить.

Трауберг.Кто?

Сулпан.Тут я обычно предлагаю: «Если желаете – можно на брудершафт».

Трауберг.Спасибо.

Сулпан.Да не за что пока.

Выпили.

Сулпан (заученно). Сулпан означает – «полевой цветок Монголии». Я недавно из юрты, провела счастливое детство на чистом воздухе и кумысе. До Монголии знаете сколько лететь! А я здесь, рядом, готова сопровождать.

Трауберг.Как вас зовут?

Сулпан.Зовут меня Сулпан, я дочь Тимура, прокурора города Улан-Удэ.

Трауберг.Улан-Удэ не в Монголии, вы хотели сказать «Улан-Батора»?

Сулпан.Мой папа был самый справедливый в регионе. Его за это сначала сняли, а потом повесили…

Трауберг.Ночь холодная, вы лучше оденьтесь.

Сулпан.Все обычно просят наоборот.

Трауберг.И тем не менее.

Сулпан.Нам Римма Павловна сказала – вы типа Циолковский?

Трауберг.Типа.

Сулпан (угрюмо). Оно и видно: Вергилий нам про Инку доложил.

Молчание.

Что вы так смотрите? Какие-то вы с вашим товарищем… Тот тоже… сначала всю дорогу плакал – лилипута вспоминал… Вы кого-то с ним похоронили?

Трауберг.Меня.

Сулпан.Да ладно на комплимент напрашиваться! А вы попробуйте еще выпить, может оживете. (Наливает.) Не такой вы и старый, у нас бывают и хуже. Из нашего салона нас возят к одному милицейскому генералу. Он старается встречаться с нами в гражданском: я имею в виду, он, перед тем как… отдохнуть, форму снимает. Жирный такой!.. В общем, он старше, чем вы. Он – гад, а вы деликатный… Даже слишком – Римма Павловна про вас так сказала… До чего же вы странный! Смотрите так!.. Пойдемте куда-нибудь, я же не против.

Трауберг.Не беспокойтесь, все хорошо. Простите меня!