Рубцова.Алексей Николаевич, Клава — знаменитый на весь северный флот водолаз.
Потаповский.Тебя, Клава, как по батюшке?
Клава.Меня можно и по матушке, просто Клава. Чем я знаменита, Нина Михайловна? Моя фотография на обложке журнала «Работница» была, да и то в скафандре. Так что меня без амуниции никто не узнает. Вы один пришли? Наших ребят не взяли?
Рубцова.Клава, ты разговариваешь с консулом Советского Союза.
Клава.Вы кого консультируете? Меня надо хорошо проконсультировать! Тут есть зимняя обувь недорогая?
Рубцова.Ты опять? Мы в Риме будем целые сутки перед отлетом — все купишь.
Клава.Консул, вы из Рима?
Рубцова.Не из Рима.
Клава.А в Риме-то, оказывается, все дешевле. Я, когда приценивалась во Флоренции, оказалось, почти никакой разницы, а меня всё убеждали: не торопись, приценись.
Рубцова.Я договорилась с посольством, они покажут точки.
Клава.Да, прямо изо всех щелей они повылезут! Из аэропорта — в гостиницу привезли, и духу их не было. Комитетских двух они возили! А я одна без языка металась. Знаете, в чем я несправедливость вижу? Комитетские ездят с делегациями беспрерывно и уже, наверное, впрок покупают, а мы, работяги, раз в жизни сюда попали. У них, у комитетских, целевые поездки. Они за ангорой в этот раз приехали. Они здесь переводчиков забрали и поплыли выбирать ангору. Я во Флоренции на пальцах объясняла итальянцам, какие мне нужны унты… Уж и глаза им вот так показывала: мол, буряты это носят, бу-ря-ты, я-ку-ты… Снег, кричу, холод!.. Толпа собралась, смеются. Думали, наверное, самодеятельность выступает. Стали сообща разгадывать, принесли шубу. Я им кричу: ноги, но-ги! Снег… мороз! Принесли колеса с цепями…
Потаповский.Нина Михайловна, давай разберись! Нам бы поговорить с тобой…
Рубцова (Клаве) . Ты зачем сюда приехала?
Клава.Я приехала как знаменосец мира. И я его ни в чем не уронила! Товарищ консул, понимаете, не могу же я всю валюту привезти назад. Я честно говорю: я волнуюсь! Пусть мне дадут советского сопровождающего с языком. Вот Нина Михайловна сказала всем: вечером едем в Общество итальяно-советской дружбы. Никто, кроме нас с Хлорой, не пришел, потому что они ангору утром взяли и опять поплыли в Мэстрэ за кожей. Хлора уплыла. Я должна опять на всех мероприятиях отдуваться?
Потаповский.Хлора — это кто?
Рубцова.Хлоя — ее имя, Хлоя. Помоги мне с ней, Алексей Николаевич, предупреди ее как консул. Честно говорю тебе — боюсь!
Потаповский.Как вам Венеция, товарищи?
Клава.Вы знаете, мне — не очень…
Рубцова.Город — сказка!
Потаповский.Нина Михайловна, я хотел бы продолжить о деле. Я приехал специально в Венецию, чтобы организовать эту встречу…
Клава.Нет! Хватит встреч! Знаете, дайте продохнуть!
Потаповский.По-моему, хорошая мысль пришла Клаве. Давай-ка там на канале, передохни.
Рубцова.Пусть сидит. Я слушаю, Алексей Николаевич.
Потаповский.На вашем конгрессе была представлена влиятельная организация «Блистательные женщины Америки». Это жены членов правительства, жены богатейших людей — вообще элита. Через эту организацию встречу с вами, Нина Михайловна, попросила миссис фон Браун, тоже «блистательная». Живет она сейчас в Калифорнии, богатая женщина, американка.
Рубцова.Ну это я знаю уже.
Потаповский.Что она хочет? Хочет у нас строить завод для наших женщин, не помню уже: парфюмерию или обувь. Второе: хочет перевести на гуманные цели сумму для детских учреждений, короче, больниц, детдомов.
Клава.Второй фронт открывают?
Рубцова.Так, теперь молчи! Что от меня надо? Я, конечно, встречусь. Все равно не я это буду решать.
Клава.Поесть-то хоть дадут на этой встрече?
Рубцова.Ты замолчишь или нет?
Потаповский.Комитет может быть посредником. А для этого тебе надо быть здесь.
Рубцова.Надо мне связаться с Москвой, предупредить хоть. Они знают, что я остаюсь?
Потаповский.Знают. Привыкай, Нина Михайловна, международная работа — это не отчеты по кормам писать. Значит, она пригласила нас с тобой к себе. У нее тут в Италии домина на Средиземном море. Доставит туда на своем самолете. Ко мне секретарь ее приезжал, узнавал, та ли это Рубцова Нина Михайловна. Вот, оставил подарок для тебя.
Читать дальше