Габриэль Марсель: Человек праведный

Г-жа Лемуан. Все они написаны до девятьсот третьего года. Но к чему этот вопрос?

Эдме. Мама, уверяю вас, нет нужды притворяться; вы выдали себя только что… тсс!..

Клод(входя). Ты помнишь адрес Жюно? Не могу найти его письма. По-прежнему улица Карла Маркса?

Эдме. По-моему, они переехали; вы не помните, мама?

Г-жа Лемуан. Я не поддерживаю с ними отношений. Они окончательно сделались большевиками — как, впрочем, все в Шо-де-Фон. Твой отец, которого отличал здравый смысл, уже тогда был в ужасе.

Эдме ( с раздражением). Удивительно, что ты не находишь письма: утром я его положила в папку для корреспонденции, требующей ответа.

Клод. Ну хорошо, хорошо.

Эдме. Сколько раз я тебе говорила… Когда же в этом доме будет порядок!

Клод. Порядок — до такой степени… от этого можно сойти с ума. Сейчас закончу письмо и вернусь. (Уходит.)

Эдме. И этот внутренний кризис… Но ведь Клод не из тех людей, кого когда-либо терзали тревоги. Для него все так ясно, так просто! И слава Богу: что бы со мной стало, будь он другим!

Г-жа Лемуан. Безусловно, мы все в большом долгу перед ним.

Эдме. О! Я собиралась говорить вовсе не о признательности. Человека не благодарят за то, что он такой, какой есть. (Снова, с нажимом.) Так вы уверены, что это было до девятьсот третьего?

Г-жа Лемуан. Абсолютно. Потом, напротив, словно покой снизошел на него: как будто он увидел свет впереди, которого раньше не замечал…

Эдме. Свет?..

Г-жа Лемуан. Именно. Тот, который виден, только когда вокруг сплошной мрак. ( С недоумением.) Вы смеетесь? Почему?

Эдме(глухо). Прекрасно! Вот цена обещаниям.

Г-жа Лемуан. Каким обещаниям?

Эдме. Он обещал мне, что вы никогда ничего не узнаете.

Г-жа Лемуан. Но послушайте, Эдме…

Эдме. О, не старайтесь меня обмануть… Эта тайна… наша тайна, он выдал… жалкий человек!

Г-жа Лемуан. Он — жалкий человек?! Вы дерзаете оскорблять его!

Входит Клод, держа в руках письмо.

Клод. Я дописал его. Если ты выходишь, снеси его, пожалуйста, на почту.

Эдме. Сегодня воскресенье: думаю, его уже не отправят. Ведь оно не к определенной дате? Или, впрочем… Дай мне его все же… Который сейчас час? ( Рассеянный жест выдает ее внутреннее потрясение.)

Клод. Но что с тобой, Эдме?

Эдме. Ничего… абсолютно.

Клод. Мама…

Эдме. Я тебя застану попозже?

Клод. По-моему, должен прийти Франсис. Я его дождусь.

Эдме. Да, но ты… ты… Я скоро вернусь. (Тихо.) Я хотела бы застать тебя одного, понимаешь? Там я все улажу, кто-нибудь меня заменит.

Г-жа Лемуан. Эдме, когда вы вернетесь, я уже уйду.

Эдме. До свидания, мама. (Уходит.)

Клод. Что здесь происходит?

Г-жа Лемуан. Мой бедный мальчик, я допустила неосторожность. Сама не знаю, как это я так забылась… (Едва не планет.) Но вообще-то удивительно, что этого не случилось гораздо раньше. Эдме поняла, что ты мне писал обо всем.

Клод(после недолгой паузы, решительно). Тем лучше. Видишь ли, мама, меня ужасно угнетало, что я обманываю ее; сколько раз я корил себя за это! Если бы не какая-то смутная боязнь, я бы ей давным-давно признался…

Г-жа Лемуан. Что за слово!

Клод. Но ведь я обещал ей ничего тебе не рассказывать.

Г-жа Лемуан. Потому что она этого потребовала. Но по какому праву?

Клод. Не важно. Я обязался.

Г-жа Лемуан. Но вспомни же, наконец: она грозилась уехать, даже, может быть… Так что это вроде обещаний больным.

Клод. Что бы там ни было, но с тех пор, как были восстановлены ее силы, с тех пор, как я ее вылечил — я должен был все ей сказать: она бы поняла. Ты же сама всегда говоришь, что нужно доверять. Правда, давая это обещание, я был уверен, что сдержу его. И затем, однажды… сам не знаю почему — я ведь не чувствовал себя более одиноким, чем обычно, — я тебе обо всем написал.

Г-жа Лемуан. Тебе не в чем виниться!

Клод. Я поступил с ней, как с ребенком…