Артур Миллер - Артур Миллер. Пьесы - Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста

Келлер. Неужели каждую неделю выходит новая книга?

Крис. Уйма новых книг.

Келлер. И все разные?

Крис. Все разные.

Келлер (качая головой). Подумать!.. Энни еще не спустилась?

Крис. Мама кормит ее завтраком в столовой.

Келлер. Видел, что стало с деревом?

Крис (не глядя). Видел.

Келлер. Что скажет мать?

На дороге появляется Берт, ему лет восемь. Он прыгает на табуретку, оттуда Келлеру на спину.

Берт. Наконец-то вы встали!

Келлер. А! Вот и Берт! (Вертится вместе с ним, потом опускает его на землю.) А где Томми? Он снова стащил у отца термометр…

Берт. Ему дают нагоняй. Словесно.

Келлер. Ну, если только словесно, ему повезло. Что нового, Берт?

Берт. Ничего.

Келлер. Значит, ты не обошел всего квартала. Сначала, когда я назначил тебя полисменом, ты каждое утро докладывал мне какую-нибудь новость. Теперь, видно, ничего нового не случается.

Берт. Ничего, кроме ребят с Тридцатой улицы. Они стали гонять консервную банку по мостовой, а я их прогнал, потому что вы спали,

Келлер. Ну вот, теперь ты говоришь дело, Берт. Это работа. Не успеешь опомниться, как я сделаю тебя сыщиком.

Берт (хватает его за лацкан; тащит к себе и шепчет на ухо). Можно мне посмотреть тюрьму?

Келлер. Осматривать тюрьму не разрешается, Берт. Сам знаешь.

Берт. Рассказывай! Никакой тюрьмы-то и нет. На окнах погреба даже нет решеток.

Келлер. Честное слово, Берт, в погребе тюрьма. Я ведь показывал тебе свое ружье?

Берт. Ну… Это ружье для охоты.

Келлер. Нет, это ружье для арестов!

Берт. Тогда почему вы никого не арестовываете? Вчера Томми снова обозвал Дорис гадким словом, а вы его даже не уволили.

Келлер. Ох и опасный же тип этот Томми! (Подзывает Берта поближе.) А каким словом он обозвал Дорис?

Берт (краснея, отступает). Не скажу!

Келлер (хватает его за рубашку и тянет к себе). Ну хоть намекни.

Берт. Не скажу. Это очень гадкое слово.

Келлер. Шепни мне на ухо. Я закрою глаза. Может, я его даже и не услышу.

Берт (поднимается на цыпочки и приближает рот к уху Келлера, однако сразу же отчаянно смущается и отходит). Не скажу, мистер Келлер.

Крис (поднимает голову). Не принуждай-его, отец.

Келлер. Ладно. Я тебе верю на слово. Ступай и держи ушки на макушке.

Берт. Для чего на макушке?

Келлер. Для чего? Ты отвечаешь за порядок во всем квартале. Кроме того, полицейские не задают вопросов. Гляди в оба!

Берт (не очень-то понимая, по готовый на все). Ладно. (Убегает.)

Келлер (ему вслед). И никому ни слова, Берт!

Берт (высовывая голову из-за беседки). О чем?

Келлер. Так, вообще. Будь очень осторожен.

Берт (кивает с озадаченным видом). Ладно. (Уходит.)

Келлер (смеясь). Я тут всех ребят свел с ума!

Крис (улыбается, смотрит на дерево). В один прекрасный день они разобьют тебе башку.

Келлер. Что она скажет? Может, нам подготовить ее заранее?

Крис. Она видела.

Келлер. Как она могла видеть? Я встал первый. Она еще была в постели.

Крис. Она была здесь, в саду, когда дерево сломалось.

Келлер. Ночью?

Крис. Часа в четыре утра. Я услышал, как оно затрещало, проснулся и выглянул в окно. (Показывая на окно.) Она стояла здесь, когда дерево сломалось.

Келлер. Что она тут делала в четыре часа утра?

Крис. Не знаю. Когда дерево сломалось, она убежала в дом, а потом плакала на кухне.

Келлер. Ты говорил с пей?

Крис. Нет, я… Я решил, что самое лучшее — оставить ее в покое.

Пауза.

Келлер. Что она здесь делала ночью? (Со скрытым раздражением.) Ей опять снится Ларри. Она опять такая, как тогда, когда он умер. (Небольшая пауза.) Что это значит?

Крис. Почем я знаю? (Небольшая пауза.) Но я знаю одно, отец. Мы совершили ужасную ошибку.

Келлер. Какую?

Крис. Мы поступили нечестно с матерью. Ты знаешь, что Ларри не вернется. И я это знаю. Почему мы позволяем ей думать, что мы верим, как и она?

Келлер. Ты хочешь ее переспорить?