Кристина Дочу - Копилочка

Мой попутчик тоже последовал примеру остальных пассажиров, осведомился у меня, о том буду ли я выходить, и получив от меня отрицательный ответ, попросил присмотреть за его багажом. Я нехотя кивнула. И он скрылся в дверях. Его отсутствие намного облегчило моё времяпрепровождение. Я воспользовалась моментом и перекусила парочкой бананов, припасённых заранее. Попила водички. Есть в его присутствии мне было бы очень неловко. Я вообще, всегда очень стеснялась кушать при незнакомых людях. Поэтому сразу содрогнулась от одной этой мысли, что я буду сидеть и есть свои бананы, а этот мужчина будет смотреть прямо мне в рот. Это было бы просто ужасно! Настроение моё незначительно, но улучшилось. Я застелила себе постель, на моём верхнем боковом, и снова уселась. Ложиться было ещё слишком рано, и тем более, физически не возможно из-за невыносимой жары, которая наверху, как известно, ещё сильнее. Когда до отправления оставалось несколько минут, в вагон стали возвращаться люди, принося с собой добытые трофеи. Буквально за пару минут воздух заполнился всевозможными рыбными запахами, шуршанием обёрток, пшиками, открывающихся пивных банок и бутылок, и морем голосов. Все обсуждали ассортимент, только что увиденного, обменивались информацией о ценах, спорили о том какой сорт рыбы вкуснее и лучше, и коллективно жаловались на жару. Мне даже начало казаться, что из-за этого шума, действительно стало намного жарче. Но здание вокзала за окном, потихоньку начало уплывать из вида, поезд стал набирать скорость, и уже через некоторое время воздух частично обновился, благодаря слабому ветерку, врывающемуся сквозь приоткрытые рамы пыльных вагонных окон.

Мой попутчик вернулся только сейчас, он курил в тамбуре. То, что он курил, я почувствовала по характерному запаху. Этот факт ещё более усугубил мою неприязнь к этому субъекту. Но избежать его кампании в ближайшие семнадцать часов мне, к сожалению, не удастся, подумала я, и снова принялась листать журнал. Я невольно стала думать о нём, вспомнила о его шрамах и начала соображать о том, как они могли достаться. Он прервал мои размышления, спросив о том, курю ли я. Я помотала головой и добавила, что стараюсь придерживаться здорового образа жизни. Он похвалил меня. Но после этого, всё равно не преминул предложить мне выпить с ним пива за компанию. Я вежливо отказалась. Про себя подумав, что не хватало мне ещё начать выпивать в поезде, да ещё с каким-то незнакомцем. У меня всё-таки есть голова на плечах, и я не из той породы людей, которые бросаются на пресловутую халяву. А он, спросив моего разрешения выпить в моём присутствии, достал стеклянную бутылку пива и поставил её на стол. Я дала согласие кивком, выказывая всем своим видом полное безразличие к его действиям. Он немного замешкался, потом ещё раз спросил, не против ли я, если он выпьет эту бутылочку пива, объясняя, что не смог удержаться от этой покупки, в такую жару. Я посмотрела ему в глаза и подтвердила, добавив, что он вправе пить и есть всё, что захочет. Он остался довольный моим ответом. Ловко открыл бутылку при помощи своей зажигалки и сделал несколько жадных глотков прохладной жидкости.

В предыдущем разговоре, который больше напоминал мне интервью, он смог вытянуть из меня, что я буду учиться в этом городе, который стал отправной точкой нашего совместного пути. И теперь он принялся рассказывать мне, что он тоже когда-то учился там, а потом уехал оттуда, и что теперь он живёт совсем в другой стране. А сейчас просто приехал по рабочим делам. В подтверждение своих слов он достал из своей сумки синий кожаный ежедневник, в котором лежал его загранпаспорт. Хотя я его совершенно об этом не просила. Он протянул мне его в развёрнутом виде. Он не врал. Я же обнаружила, что у него очень необычная двойная фамилия. Меня это удивило, потому что такая мне никогда не встречалась. Но он не стал комментировать. А сразу перевёл тему в мою сторону. Он выпытал мою фамилию и тоже очень удивился, потому что у меня была не менее редкая, но короткая национальная фамилия, доставшаяся мне от отца. Так мы постепенно разговорились. Он оказался приятным собеседником. Я даже не заметила, как стемнело. А мы не переставали разговаривать. Всё это время я рассматривала его. Он был высокого роста, крепкий, с заметным, но не слишком большим, возможно «пивным» животиком. Его никак нельзя было назвать красивым. Несмотря на молодой возраст, который я успела разглядеть в предъявленном ранее документе, он был практически лысым. У него были волосы на затылке и немного волос на остальной поверхности головы, но так как эти волосы были очень светлыми, их присутствие было практически незаметным. Лицо, как я уже ранее заметила, было в больших шрамах, и покрыто красноватыми пятнами, проступавшими от жары, как это обычно бывает у натуральных блондинов, со светлой кожей. На всём этом неприглядном фоне, очень выделялись его глаза. Они были голубые, очень глубокие и прозрачные. Эти глаза совершенно отличались от всего остального образа. Они были такие молодые, совсем юношеские, даже детские. С первого взгляда на него, я подумала, что ему тридцать. Но по паспорту ему было двадцать пять, а по взгляду казалось, что ему нет и пятнадцати.