Екатерина Бронникова: Медвежий угол

Наталья. Потьма́.

Борис. А какая разница, куда ударение ставить? Суть-то одна. Дыра.

Открывается окно, из него выглядывает Аня.

Аня(Борису). Зачем приехал?

Борис. Аня! Анечка! Давай поговорим, выйди на улицу.

Аня. Я же сказала, что раньше лета не вернусь.

Борис. Я соскучился.

Аня. Да ты что!

Борис. Аня, я приехал за тобой. Я не могу уже больше так. Ну, брось ты эти свои игры. Ты уже палку перегибаешь. Я новый дом нам купил, там знаешь как хорошо! Все, все новое, мебель из Европы, гардеробная сто квадратов, забита последними коллекциями. Там сад, бассейн, все, как ты любишь!

Аня. Откуда ты знаешь, что я это люблю?

Борис. Ну что ты как маленькая! Ну, поигралась и хватит! Анечка, милая, ну что ты тут потеряла, что? Это же медвежий угол какой-то, на навигаторе даже нет. Тебе не может тут нравится!

Аня. А ты кто такой, что бы решать, что мне нравится, а что нет? Тебе кто сказал, что мне нужны твои огромные дома? Набитые всяким дерьмом! Они пустые, страшные, без нутра, без сердца! С чего ты взял, что мне нужна мебель из Италии? На перевернутом ведре, знаешь ли, тоже неплохо сидится. Тряпки эти, гучи-шмучи. Вот, жилетка оранжевая, видишь, чем хуже? За ней хоть что-то есть, какая-то жизнь, судьба.

Борис. Какая жизнь, что ты говоришь!

Аня. А такая. Простая, нормальная, человеческая. Работа, дом, работа, дом.

Борис. Ты сошла с ума! Я разве не даю тебе работать? Пожалуйста, иди! Куда хочешь, я договорюсь, любая компания, любая корпорация!

Аня. Знаешь, вот этот придурок (показывает на Мишку Карабана) и то умнее тебя. Он хотя бы слышит, что я ему говорю!

Борис. Я тоже не глухой!

Аня. Ты тупой! Да и трахается он получше тебя. (Громко смеется.)

Наталья. Что? У меня от вас будет рак мозга! Аня, я ничего не понимаю! Ты что обманывала меня? Ты же говорила, что он негодяй, что он издевался!

Аня. А держать меня в клетке не издевательство? Душить меня своей заботой, этой любовью тошнотворной, это не издевательство?

Наталья. Да что ж в любви-то плохого, Аня?

Карабан. Они улететь не могут. К земле прикованы.

Все смотрят на Мишку Карабана, который докрасил лебедей. И переключился на тюльпаны.

Наталья. Миша! Это же новый сорт!

Борис. Теперь точно новый!

Мишка Карабан с упоением красит тюльпаны, Под тяжестью белой краски они склоняются к земле.

Наталья. Совсем ополоумел, придурок лагерный? Я эти цветы по почте заказывала, ждала полгода! Потом на станцию бегала за ними. Ну, все, у меня от вас будет рак мозга!

Карабан. Снега-то не было. Плохо без снега. Пыль. Глазам плохо, больно от пыли! Снега, снега. Умыться. Успокоиться надо. Белый снег, белый мел, белый сахар тоже бел, а вот белка не бела, белой даже не была.

Мишка Карабан начинает красить себя краской, – руки, ноги, одежду, «умывается» краской. Затем подходит к железнодорожным путям и красит краской рельсы.

Борис. У него реально белочка!

Аня. Он не пьющий!

Борис. Что-то не заметно. Аня, поехали домой из этого дурдома!

Наталья. Аня, господи! Да сделайте же что-нибудь! У меня от вас будет рак мозга!

Аня исчезает из окна и появляется на крыльце с сигнальным рожком. Она подает общий сигнал тревоги из серии одного длинного и трех коротких звуковых сигналов.

Дом Натальи Гавриловны. Небольшая комната в деревенском доме. Печь голландка, шкаф, сервант, трюмо, диван и стол. На стенах – фотографии разных лет. Проход в соседнюю комнату завешан шторкой. Все подоконники уставлены цветами. Раньше стол стоял у стены, а на нем телевизор. Теперь, по случаю застолья, телевизор поставили на пол, а стол придвинули к дивану. В углу, возле печи на стуле сидит Мишка Карабан. Видно, что краску с него смыли и переодели, но он все равно белый, то ли краска въелась, то ли сам бледный. На диване сидит Борис, напротив, на табуретке, – Наталья. На столе стоят бутылки, закуска. Наталья и Борис изрядно пьяны.

Наталья. А Анюта у нас пить не будет! В компании всегда кто-то должен быть трезвый. Хотя бы один. Что бы за другими присмотр был. Я раньше всегда трезвой была, глядела за всеми. Да не доглядела. А сегодня напьюсь, да. Нет, нажрусь, как свинота. А все почему?