Блондинка [=Киноповесть с одним антрактом]

Ира.А я к нему езжу.

Нина.А я бы своего сама выгнала бы в другой город. В другой регион… враждебный. Записалась бы в армию и пошла на него в атаку. А ты? Что, так и будешь своего навещать? До скончания жизни?

Ляля.Правда, насовсем не собираешься?

Ира.А как же!

Ляля.Ты — туда или он — оттуда?

Ира.Вот это пока еще не решено.

Подруги сочувственно покивали головами.

Ира в опустевшей конторе.

Ира.Потоптались на мне подружки. Тогда-то я и сказала себе: «Его нет». И сразу стало легче. Нет его! Нет его, нет! Его нет. Нет его! Его нет!..

Филимонов(появляясь на пороге). А я гадаю, что тут свет горит! У кого, думаю, еще осталась охота работать сверхурочно? Ха-ха! Ха-ха! (Будучи гурманом жизни, он по любому поводу готов был напористо расхохотаться, вскинув бровки и раздвинув ротик-бантик.)

Ира.Не сверхурочно, а стенгазета. Предпраздничная. Завтра должна висеть.

Филимонов.Товарищи! Золотые руки! К ней — очередь! Виртуоз чертежного дела! А она переписывает заметки в стенгазету. Это порядок?

Ира.Все обещали помогать, и вот никого. Все либо замужние, либо недомогают. Никого.

Филимонов.Обещать у нас умеют. Исполинская система невыполнения обещаний! Ха-ха!

Ира.Тут главная загвоздка — передовая. Все клялись, никто не написал.

Филимонов(ротик-бантик сделался деловит, вертикален). Передовая. Передовая. Если бы вы приняли мою посильную помощь…

Ира.Вы! Да что вы, Игорь Викторович! Этого не хватало!..

Филимонов.Итак!

Ира.Ну, не знаю, начало должно быть майское, весеннее. Просто неудобно.

Филимонов.Записывайте. «Дыхание весны чувствуется во всем».

Ира.Ой, ручка… Точно то, что нужно!

Филимонов.Ха-ха-ха-ха!

Ира.Так, теперь в чем, во всем?

Филимонов.«И в великих делах народа, выполняющего исторические задачи…»

Ира.Так, еще в чем?

Филимонов.А в чем еще? (Он жизнелюбно смотрел на Иринины ноги и потерял нить.)

Ира.Ну, вы сказали: «Дыхание весны сказывается во всем». Многоточие. (Одернула юбку.) «И в великих делах народа». Так, еще в чем?

Филимонов.Еще в чем? А зачеркни «во всем». Просто — в великих делах. Ха-ха-ха! (Он хохотал весело и дружелюбно. Собственно этим, жизнелюбием и простодушным дружелюбием, он и брал женщин.)

Ира.Ну, ладно. Тогда можно уже переходить к отчетному собранию.

Филимонов.К отчетному собранию. (Снова стал серьезен.) «И потому на отчетном собрании так взволнованно звучали выступления тружеников села».

Ира.Какого села?

Филимонов.Я сказал — села? Ха-ха-ха! Ну, это условно, вставишь — по всем нашим профессиям: конструкторов, программистов, чертежниц… В общем, завтра я принесу тебе передовую прямо к утру, оставь место, сразу и наклеишь. В такой вечер! Сидеть здесь. Ха-ха-ха! И выпускать стенгазету! Вот так теряем вечер за вечером! День за днем! Вместо того чтобы! Черт побери! (Он распростер руки, как бы приглашая в свои объятия и ее и заодно всю остальную благополучно устроенную жизнь.)

Ира.Игорь Викторович, а вы не устали от ваших романов? По-моему, это утомительно.

Филимонов.Романы? А у кого их сейчас нет? Только раньше, в молодые годы мы были охотники, а теперь становимся дичью. Вот это — ха-ха-ха! — действительно утомляет. Но с вами, Ирочка, я опять охотник. (Он взъорлил, оставляя все же возможность воспринять это как шутку.) А что! В жизни есть все, чтобы чувствовать себя несчастным человеком! Но в жизни есть все, чтобы быть и счастливым человеком! Надо только решить, что тебе больше подходит! А потомки пусть нас судят. Если им вообще будет до нас дело! (Ротик его снова развернулся в жизнелюбивый бант.)

Ира.А все думают, что вы такой серьезный!

Филимонов.Я — серьезный! Ха-ха-ха-ха!

Ира.Такой занятой!

Филимонов.Я — занятой! Ха-ха-ха!

Ира.А вы, оказывается… Ах, шутник! Ах, озорник! Да вы, оказывается, ого-го!

Филимонов.Не отрицаю.

Ира.Так, может, вы и проводите меня? Жена не отмечает явку?

Филимонов.Все предусмотрено. Куда прикажете?

Ира.Только до дома.

Филимонов.Только до дома?

Ира.Да… Погода, правда, тускловатая.