Елена Леоненко - Минус одна минута. Книга вторая. Маски приоров

Сначала Стасу показалось, что инфинит просто выглядит таким из-за цвета кожи, но потом он понял: холодный оттенок горького шоколада вовсе не совпадает с теплой янтарностью улыбающегося лица. Оставалось допустить, что инфинит и в самом деле был не пурпурным, как у всех, кого знал Стас на Другой Земле. Странно, ему казалось, что время, когда каждая встреча и каждое событие были космическим потрясением, давно прошло…

– Меня зовут Сандип, – снова улыбнулся незнакомец. – На хинди это означает «светящаяся лампа».

Ну конечно же! Даже удивительно, как Стасу сразу не пришло в голову, что вся экзотичность образа смуглого любителя ночных костров – следствие индийского происхождения. Непонятной оставалась только безупречность русского произношения Сандипа: уж Стас-то с его обостренной чувствительностью к малейшим нюансам всего произносимого не смог бы не заметить даже самый крохотный акцент, который практически всегда остается в речи иностранца.

Сандип привстал и протянул Стасу руку поверх костра. Стас, чуть помедлив, пожал узкую, но крепкую ладонь индийца-полиглота, и сел напротив, отделенный от нового знакомого колышущейся завесой огненных языков.

– Я Стас, – произнес он и замолк, судорожно пытаясь сообразить, откуда взялся здесь, в Долине, этот странный смуглый человек.

Индиец внимательно рассматривал Стаса, склонив набок удлиненное лицо, обрамленное кудрявыми волосами.

– У тебя необычный инфинит, – сказал он, осторожно указывая пальцем на правый висок Стаса.

Да уж, встретились два оригинала… И что теперь – играть в дипломатию? Или все-таки по праву хозяина здешних мест пойти напролом? Поскольку собственные дипломатические способности всегда казались Стасу весьма сомнительными, он решил выбрать второй вариант:

– А ты откуда, Сандип? Я тебя никогда в этих краях не видел.

Индиец мягко усмехнулся и проговорил:

– Я действительно не отсюда, Стас. Давай так: я тебе честно все расскажу, но чуть погодя. А сначала ты расскажешь мне, куда делся отсюда Тимур. Я ведь здесь уже неделю сижу и жду, пока хоть кто-нибудь захочет прийти на огонек. Но пока никому интересно не было.

Стас с горечью признался:

– А здесь всегда так… Одним интересно только то, чем они занимаются, и они по сторонам вообще редко глядят. А другим вообще ничего не интересно.

Сандип смотрел на него с таким серьезным вниманием, что Стас решил больше ни о чем не задумываться.

– Я, конечно, могу рассказать тебе про Матушева, но тут надо начинать из-за горизонта.

– Ну и в чем проблема? – удивился индиец. – Я готов послушать.

И Стас заговорил. Он рассказал Сандипу и о том, как сам оказался здесь, и о том, какие бурные волнения вызвал на Равнине его правый инфинит, и о собственноручно разорванном капроновом шнуре, и о своем путешествии, приведшем его в Долину. Рассказал о смерти Матушева во время волны сильнейшей дестабилизации, о своем разговоре с Галилеем, о самолете, отправке тяжело больного Сабинина обратно на Землю – и напоследок о переселении в Долину, которое теперь не вызывало у него ничего, кроме тяжелого раздражения и стыда.

Сандип был прекрасным слушателем – сосредоточенным и чувствительным. Стас, который никогда не считал себя хорошим рассказчиком, вдруг обнаружил, что без всякого усилия подбирает точнейшие слова, ярко живописующие события трехлетней давности. Он говорил и сам диву давался: было решительно непонятно, как ему удалось всю эту непростую эпопею рассказать за какие-нибудь полчаса – причем, казалось, не упустив ни малейшей подробности.

Дослушав все до конца, индиец задумался, ковыряя в костре длинной веточкой, а потом спросил:

– У меня пока есть только два вопроса. Почему Тимофей все-таки не собрал армию и не начал войну? Я понимаю, что ему было неизвестно, куда вы переселились. Но ты ведь все время летаешь на Равнину: значит, ты бы знал, если он хотя бы пытался искать. А он, как я понял, даже не попробовал. Так почему, как ты думаешь?

– Так он же не дурак, – усмехнулся Стас. – Тогда, три года назад, он был в бешенстве: такие важные события – и происходят не по его воле, без его одобрения и даже без его участия! А потом он понял, что будет страшно глупо выглядеть, когда начнет метаться со своей армией по окрестностям и искать, где бы ему с нами повоевать. Да и смысл воевать-то? Ну завоевал бы он эту Долину – и дальше что?

Он немного подумал и честно добавил:

– Видимо, он оказался умнее меня: понял, что здешний народ и без его армии загнется. Потом-то он пришел ко мне и начал всякие сказки рассказывать: дескать, он не хочет новых смертей, а война снова привела бы к дестабилизации… В общем, он теперь на Равнине всем отец родной и царь-батюшка. Но я уверен, что оружия он все-таки наделал будь здоров сколько – просто пока еще не придумал, что с ним делать.