Егор Куликов - Забвение

Долго ещё я слышал его голос, стоя колом у калитки.

В ту ночь я мало спал и много думал. Знал, что он был прав. Мне никто не верит. Ему верят все. А девки и вправду не любят трусов. А я трус… Не умею плавать, испугался, когда Вова встал. Всего боюсь… Хорошо хоть, тени своей не пугаюсь.

С этими тяжёлыми мыслями я уснул.

Проснулся, когда рассвет ласкал плотные коричневые шторы.

Не знаю, что мной двигало. Словно ночью, пока я спал, кто-то подумал за меня и принял решение.

Я натянул шорты, футболку. Запрыгнул в тапочки и пошёл на пруд.

На улице было свежо. Холодная роса в поле намочила ноги. Резиновые тапочки скользили, и я несколько раз терял их в траве.

Подойдя к пруду, я почувствовал страх. Снова он начал забираться под сердце. Но я шёл… Шёл, несмотря ни на что.

Я остановился лишь тогда, когда передо мной показалось наклоненное дерево с тарзанкой.

Я слышал разговоры взрослых о том, что после этого случая они хотят её срезать. Но я должен попробовать. Ведь я не трус. Да, я испытываю страх, но сделаю это. Я ведь уже делал однажды.

Делал.

Сняв скользкие тапки, забрался на дерево и взял в руки перекладину. Ровная гладь, подёрнутая лёгким туманом, пугала меня больше, чем что-либо. И этот туман над ней… делает её ещё дальше, ешё страшнее.

Словно, когда я ворвусь в воду, он сомкнётся надо мной и закроет путь наверх. Запрёт меня под водой, как твёрдый лёд.

Несколько минут я сжимал в руках палку. Порывался прыгнуть, но каждый раз что-то во мне щёлкало, и я останавливался, боясь даже вдохнуть.

Я ведь делал это, успокаивал я себя. Я прыгал. Я летел. Я падал…

Но это было словно не со мной. Тогда не я владел своим телом, а сейчас… Сейчас мне предстоит самому сделать шаг в пропасть.

Закрыв на несколько секунд глаза, открыл их и тут же сорвался вниз.

Ветер засвистел в ушах. Я напрягся всем телом, чувствуя лёгкость и в то же время невероятную тяжесть. Тело одеревенело и превратилось в камень. Руки, как клещи, вцепились в единственное спасение – кусок ветки, примотанный к веревке.

Я очнулся в тот момент, когда был в самой дальней точке от дерева – почти на середине пруда. Если промедлить, меня потащит обратно.

Я разжал каменные пальцы и полетел вниз. Эти несколько секунд длились неестественно долго. Словно я завис в воздухе и никогда не коснусь пруда.

Но свежая вода приняла меня. Она обволокла со всех сторон. Я погрузился в неё, чувствуя подъём. Будто сделал что-то великое. Хотя для меня этот поступок таковым и являлся.

Вынырнув, уверенно заработал руками, да вот только тело продолжало погружаться. Испугавшись, попытался всплыть на поверхность.

У меня это получилось. Я вытащил голову, вдохнул воздух и камнем пошёл на дно. все мои старания не приносили никаких результатов. Я тонул. И самое страшное, что понимал это.

Ладони безрезультатно хлопали по воде. Ногами чувствовал холодный пласт, не прогретый солнцем.

У меня вновь получилось вынырнуть, вдохнуть и… уйти под воду.

Я не кричал, только беспомощно баламутил руками и ногами воду.

Открыв глаза, через водную толщу я увидел свет и успел с ним попрощаться. Погружаясь на глубину, чувствовал границу холода, которая забирается всё выше и выше по телу: ноги, живот, грудь, голова…

Из последних сил я рванулся вверх, надеясь, что этих сил мне хватит.

Комната выплюнула меня. Я вылетел через дверь, не сразу сообразив, что я не мальчик. Я мужчина в просторной хлопковой накидке, босой. Я не в пруду, а в странном доме, хотя холод воды до сих пор ощущается телом.

– Что это было? – вслух спросил я.

Естественно, ответа не последовало.

Я дёрнул ручку соседней двери – заперта. А вот напротив оказалась открытой.

Я вновь остановился перед темнотой и пустотой, которые таились по ту сторону двери. Точно, как тогда, перед прыжком в воду, подумал я.

Выжил ли я тогда? Выбрался сам или мне помогли?

Надеюсь, вторая комната даст мне ответ.

Тьма вновь поглотила меня. В этот раз не было столь томительного ожидания и тревоги. Только любопытство. Словно я сижу в тёмном кинотеатре и жду, когда же начнётся кино. Самый интересный фильм. Фильм о моей жизни.

Жёлтое свечение начинает кружиться вихрем, заворачивая пространство в спираль. Меня подхватывает приятный тёплый торнадо и отправляет в мозг к самому себе.

Я появляюсь посреди какой-то полемики. Подростки о чём-то спорят, и их лица кажутся знакомым. Точно, это Лёха, тот которого я спас. Парень возмужал, оброс рыжей щетиной. Сколько ему сейчас: шестнадцать, восемнадцать?