Егор Куликов - Забвение

Я по-прежнему сжимал чашку, завороженно слушая наставления.

– А Серёга этот, кто он такой?

– Серёга – это местный полулегальный бандит. Он как бы и бандит, но как бы уже и нет. В начале девяностых мы с ним вместе промышляли. Точнее, не вместе, а на одном поле работали: рынки, наркота, чуток оружия… Не буду вдаваться в подробности. Со временем он достиг такой величины, что смог вырваться из бандитов и стать как бы честным бизнесменом. А я только и успел купить эту квартиру, пока всё не похерил. Хотя иногда думаю, хорошо хоть квартиру купил. Хорошо хоть жить остался в те года. Опасное было время. Так вот, – Стёпа затолкал окурок в пепельницу и тут же прикурил снова. – Серёга Сквозняк – это самый влиятельный человек в нашем городке. Так что если они ходят под ним, то вступай в переговоры и пытайся выбить себе лучшие условия. Если они какие-то левые, гони их оттуда и для пущего словца можешь сказать, что тебя Серёга Сквозняк крышует. Они по-любому в теме и знают, кто это такой. В общем и целом расклад такой. Травмат я тебе сейчас выдам, только ты не свети им направо и налево. Не доставай, как только почуешь неладное. А если уж достал, то пали что зря… – он громко захохотал и обронил пепел.

Как он может быть таким спокойным, обсуждая подобные дела?

– Ладно, – продолжил он. – Я тут распинаюсь перед тобой, а сам гляжу, ты не совсем в теме. Сложно будет всё запомнить. Чтобы избежать последствий, я решил травмат тебе не давать.

– Но…

– Как гора с плеч.

– Ты точно этого хочешь?

– А чего тут. Поедем, поговорим. Заодно молодость свою вспомню.

– Тогда в семь я у тебя.

– Замётано.

– Слушай, – нерешительно начал я, – а если к ментам?

– Мертвый номер. Ты платишь им, они, скорее всего, делятся с ментами.

– А разве они не конфликтуют?

– Они идут на рога, только когда им не перепадает. А пока денежка капает, они молчат.

– Ладно. Тогда я в семь здесь.

Я взял у Стёпы сигарету и вышел на улицу. Курил и чувствовал, что тревога не прошла. Она уменьшилась, спряталась где-то в глубине души, но не исчезла.

Я вернулся домой и старался вести себя, как обычно, чтобы Катя не заподозрила неладное. Но эти женщины… Не женщины, а ведьмы какие-то. Не успел снять обувь, как она спросила: «Что случилось?» Я ответил, что переживаю за новых продавцов и новую точку. Вроде бы поверила. Но меня всё равно волновал вопрос: как она заподозрила? Ведь я слова не сказал. Не успел даже поздороваться.

В семь вечера, точнее, с половины седьмого я стоял у Стёпы под окнами. А ровно в семь вышел и он сам. В кожаной куртке, совсем не по погоде, в джинсах, берцах и чёрной кепке. Он по-воровски осмотрелся и, заметив машину, уверенным шагом двинулся ко мне.

– Ну что, тронули? – бедная «четвёрка» жалобно скрипнула под грузным телом Стёпы.

Мы подъехали к ларьку. На вокзале было людно, и это придало мне уверенность.

– А вон и твои братки, – заметил Степа, тыкая пальцем на нескольких ребят у остановки.

– Как ты узнал? Вроде бы обычные люди.

– Да их же сразу видно. Кожаные куртки, короткие стрижки. Смотрят подозрительно, точно ищут кого. Озираются. Перебрасываются короткими фразами. Короче, это точно они. Предлагаю к ним подойти первыми, чтоб не были готовы. Ты как?

– Как ты скажешь, так и сделаем. Я тебе полностью доверяю.

– Тогда пошли.

Стёпа поправил травмат в куртке, чтобы не торчал, как бутылка водки у алкоголика, и вылез из машины. Я шёл следом.

– Иди рядом! – кинул на ходу Стёпа. – Они должны видеть, что мы на равных.

С ухающим как молот сердцем я догнал его и расправил плечи.

Хоть он и сказал, что я должен был выглядеть с ним на равных, но верилось в это с трудом. Он выше меня на голову. Шире в плечах. Да ещё и эта борода до самой груди. Как с таким исполином можно быть на равных?

– Здорово, ребята, – гаркнул Стёпа.

Ребята вздрогнули и тут же скучковались. Пять человек, отметил я.

– Здорово, батя, – взял слово парень лет двадцати пяти и вышел вперед.

– Вы стрелу забивали?

Короткостриженый скосил взгляд на своих, затем ответил:

– Ну мы.

– Насчет той точки? – Стёпа кивнул в сторону ларька.

– Да. А ты хозяин?

– Я хозяин, – пересилив себя, сказал я и гордо приподнял подбородок.

– Расклад такой, ты башляешь нам долю, а мы тебя не трогаем и не лезем в твои дела. Но при одном условии. Не барыжь наркотой и стволами. Понятно?

Я посмотрел на Стёпу. Тот молчал.

Поскрипывая кожанкой, парень продолжил:

– Тут до тебя был один фраер, который отказывался нам платить. В итоге мы его вынудили продать эту точку. Кстати, мы знаем, что точка прибыльная, поэтому не скули, что у тебя нет денег и ты не наторговал. Скажем так, закидываешь пару сотен в неделю, и мы живём в мире. Идёт?