Егор Куликов - Забвение

– Я тоже об этом думал, – ответил Слава.

– Тебе нельзя, на тебе условка. Мы как-нибудь сами справимся.

После долгих разговоров, а точнее уговоров, на это дело решились только пять человек. Языком чесать все горазды, а как доходит до дела, то куда-то прячутся и разъезжаются по родным и близким.

Труднее всего мне пришлось с Вовой. Он тоже пытался соскочить, но я настоял на своём и буквально втянул его в это дело.

К нашему несчастью, кто-то проболтался тем ребятам, что мы выехали отлавливать их по одному.

В итоге, они собрали толпу, человек двадцать и загнали нас в брошенное здание старого клуба.

Нас было пятеро. Их двадцать, не меньше.

Мы стояли спиной к стене под открытым небом. Крыша давно прохудилась у этого клуба. У нас было всего два выхода. У первого стояли они. А вторым был маленький лаз, в который и один человек едва втиснется.

– Ну что! – крикнул Лысый. – Поймали!?

Он сделал шаг, и толпа ступила следом.

Я видел злые лица. Видел, как противники разминали кулаки и медленными шажками приближались к нам. Они казались огромной стеной, которая неторопливо, но упорно надвигается и рано или поздно сомнёт нас.

У меня впервые, со случая с тарзанкой, задрожали коленки. Я пытался взять себя в руки, чтобы не опозориться перед пацанами, но не мог. Колени предательски тряслись. В груди клокотало сердце. Я даже не мог вымолвить ни единого слова в ответ Лысому.

Я оглянулся на своих пацанов. Лица испуганы. Всё ждут какого-то чуда.

Стена из людей продолжает наступать.

Я делаю шаг назад и спотыкаюсь на камне.

Камень!

Наклоняюсь и хватаю куски кирпича.

– Я знаю, что этого мне не хватит, чтобы проломить каждую вашу голову, – говорю я уверенно. Словно секунду назад не у меня тряслись коленки и не мое сердце плевалось как залитый карбюратор. – Знаю, что вы победите, но!.. Но обещаю: первый, кто подойдёт, получит этим кирпичом в голову. Я вдолблю его в черепушку, засуну туда руку и вытащу ваши мозги.

Боковым зрением вижу, как мои пацаны хватают камни в руки.

Тишина…

Тяжелая тишина нерешительности.

Мы стоим, прижатые к стене, сжимая в руках осколки кирпичей.

Но толпа остановилась. Она замерла в нерешительности. В их уверенных глазах появился страх. Я вижу его. Я его чую.

Они переглядываются друг с другом, всё больше посматривая на Лысого, который и должен решить исход.

Мы стоим.

Я знаю, что они отступят. Я вижу это по их движениям. Они мнутся. Ряды дрогнули, и теперь самое главное – не дрогнуть нам.

В этот момент я слышу сзади какой-то шорох. Оборачиваюсь и вижу, как Вова, бросив кирпичи, пытается втиснуть своё толстое тело в крохотный лаз.

Этого было достаточно, чтобы толпа пришла в себя и поняла, что мы проиграли.

Не успеваю я обернуться, как чувствую резкую боль в руке – чей-то острый камень прилетел мне точно в запястье.

Лысый наклоняется, хватает камень и запускает в нас. Толпа следует его примеру. Град камней посыпался на нас. А после…

После все эти двадцать человек сломя голову побежали.

Едва мы успели выпрямиться после обстрела камнями, как они уже были в шаге от нас.

Кому-то я таки заехал в челюсть. Но это был первый и последний удар, нанесённый мной в этой драке.

Мне тут же вернулась ответка. Искры, молнии и звезды засверкали в глазах.

Боли не было. Была жуткая обида, что мы, не проиграв, всё-таки проиграли. Я сжался в плотный комок, обхватил руками голову и катался по острым кирпичам под градом ударов.

И всё это время я вспоминал лишь толстый Вовин зад, который пытается протиснуться в крохотную дырку.

Комната вновь выкинула меня. Я не сразу сообразил, что именно произошло. Я это я. Я в доме. А только что был в комнате.

Видимо, мозг решает многое. Потому что впервые почувствовал фантом боли в этом мире. В этом доме. В этом месте. Мне показалось, что у меня кровоточит рука. Машинально посмотрел на руку – всё в порядке. Рука целая. Но голова болит. Даже не болит, а раскалывается, словно кто-то действительно проломил мою черепушку и достает из нее мозг. Жидкий, серый мозг.

Но это состояние длилось недолго. Через минуту это прошло. Я вновь стоял посреди коридора в одной тряпичной накидке.

Естественно, меня подмывало узнать, что же будет дальше. Каким был исход драки? И что вообще здесь происходит?

Прежде чем шагнуть в темноту, вдруг вспомнил о странном вопросе, который задавал. Задавал кому? И какой был вопрос? Но события тёмного пространства не дали завершить мысль.