Егор Куликов - Забвение

– Я же говорил, что мы ненадолго, – сказал я билетёрше.

На улице собралось много народа. Можно сказать, тут собрались все. Нам же лучше.

Мы встали друг напротив друга. Зеваки и те, кто любит посмотреть местные бои, обступили по кругу.

– Короче, – начал я без лишних прелюдий. – На прошлой неделе был не очень правильный и не очень хороший инцидент. Надеюсь, вы помните его? – обратился я к Лысому и указала на Славу, который ступил шаг вперёд.

– И? – довольно борзо ответил Лысый.

– Вас было трое, он был один. Тебе кажется это правильно? Это по-мужски? Это по-пацански?

– А чо он забыл у нас? – Лысый продолжал гнуть свою линию.

– Не знаю, что он тут забыл, но мы приехали напомнить вам о нас. – Я кашлянул, прочистил горло и начал говорить довольно громко: – Вас было трое, но ты был самый борзый. Давай теперь один на один. Как мужик с мужиком.

– С тобой что ли? – спросил Лысый и взглянул на меня исподлобья.

– Не со мной, с ним.

– И никто из ваших не влезет?

– Никто! – подтвердил я.

– Базаришь?

– Да. Один на один, как и полагается нормальным пацанам.

Лысый испугался. Это было легко заметить. Он начал судорожно бегать глазами по зевакам, словно искал поддержки. Но те, в свою очередь, стыдливо отводили глаза в стороны.

– Один на один? – ещё раз спросил он.

– Да.

– До какого состояния?

– В смысле? – я действительно не понял вопроса.

– Ну, там… до победы. Насмерть. Пока не отключится.

– Может, тебе ещё до первой крови подраться? – насмешливо спросил я и услышал, как пацаны за мной прыснули.

– Ага, до первого попадания по лысине… – добавил кто-то, и смех продолжился.

Я видел, как Лысый мнётся. Вряд ли он боялся того, что мы влезем в драку, если Слава будет проигрывать. Скорее он боялся самого Славы, у которого чесались огромные кулаки и месть будоражила кровь.

– Ну так что? – не выдержал Слава и подошёл к нему вплотную.

Он был на добрую голову выше Лысого. Но тот был плотнее. Он стоял, как бык на привязи. Подбоченился. Втянул голову в плечи. Выдвинул челюсть и без конца зыркал по сторонам.

– Давай, – решительно сказал Лысый. – Где?

– Да хоть здесь, – ответил Слава, осматривая ступеньки клуба.

– Здесь не надо, – выступил я. – Отойдём за клуб.

Мы шли первые, а за нами, всей бесчисленной гурьбой двигалась дискотека.

За клубом оказалась огороженная площадка с ярким прожектором, словно специально для боев.

– Здесь, – ткнул я пальцем и отошёл в сторону.

Толпа тут же сделала живой ринг, окружив двух человек.

Слава снял толстовку и отдал мне.

– Тут асфальт, – резонно заметил я, намекая, что в толстовке будет не так больно валяться.

– Гонишь что ли, – удивлённо сказал он, – мне её мамка на прошлой неделе только купила. Прикинь, что она скажет, когда я вернусь в дырках.

Слава остался в футболке.

Лысый последовал его примеру и стянул с себя облегающую олимпийку.

Два бойца стали в стойки.

Бой начался.

Около минуты они скакали друг напротив друга, как шаманы перед костром. Делали короткие выпады, тёрли кроссовками твёрдый асфальт. Предпринимали кое-какие атаки, но до реального дела не доходило.

Затем, в какой-то момент, я даже не успел заметить, когда, Лысый пошёл в атаку и тут же напоролся на встречный кулак. Пошатнулся, но на ногах устоял. Слава постарался его оттолкнуть, чтобы нормально замахнуться и закончить дело раз и навсегда, но Лысый вцепился в него как клещ. Он обхватил его руками, поддел ногой и повалился на Славу.

Тут я понял, что Слава оказался в не очень выгодном положении. Ему бы держать дистанцию и бить издалека, а не валяться в пыли с этим бычком.

Толпа сразу забурлила, когда Лысому удалось дотянуться кулаком до челюсти Славы. Затем ещё и ещё…

Он бил быстро и довольно тяжело. Некоторые удары шли мимо, раздирая костяшки пальцев об асфальт.

Через минуту Слава обливался кровью, и мне было не ясно, его ли это кровь или от сбитых костяшек Лысого.

В какой-то момент Слава перехватил инициативу, перевернул Лысого на спину и, восседая на нём, как на необъезженном жеребце, начал молотить руками. Лысый закрывал голову и извивался, как пиявка в солёной воде.

Толпа шумела.

Я и сам не заметил, как начал дико орать, подбадривая Славу и посматривая по сторонам, чтоб никто не вмешивался в честный поединок.

Лысый ухватил Славу за руку и прижал её к своей груди.

Вначале я не понял сути этого движения. Ведь у Славы одна рука оставалась свободной, и он мог если не нокаутировать ею, то уж насовать этому Лысому мог вдоволь. Но, когда до наших ушей донёсся истошный вопль Славы, причина стала ясна.