Владимир Симаков - Блокадные дневники. Пьесы

И в а н о в. Надеюсь, Нина Сергеевна.

П е т р о в. Я не прощаюсь. Посажу их в эшелон и вернусь. Ключи отдам завтра.

И в а н о в. Меня не будет – отдадите Дарье Михайловне.

П е т р о в. Хорошо.

Иванов прощается и уходит. Женщины обнимаются. Нина

достает из сумочки носовой платок, выпадает квитанция.

Н и н а. Как же я забыла?! Вчера еще можно было получить скрипку. Даня, оставляю квитанцию тебе, получи сегодня же…

П е т р о в. Не берусь. Я должен пройти и в военкомат, и появиться на сборном, а какие там распоряжения получу – не знаю.

Н и н а. А, ладно… теперь уже все равно.

В и к т о р. Но как же? Я же должен учиться играть!

Н и н а. Где ты собираешься учиться? Мы даже не знаем, куда едем! Не до музыки будет, это уж точно…

В и к т о р. Дай мне квитанцию!

Н и н а. Зачем она тебе?

В и к т о р. Ну, пожалуйста! Это же моя скрипка! Квитанцию надо сохранить до нашего возвращения.

Н и н а. Да на, возьми… (отдает квитанцию Виктору, он прячет ее в карман).

П е т р о в. Разобрались? А теперь послушайте меня. Хорошо, если в вагоне окажется кто-нибудь толковый, кто руководить вами будет. Но главное – из-за каждой тревоги или остановки из вагона не выпрыгивать. Платформ нет, насыпи высокие, можно ноги поломать, да и со здоровыми обратно не всякий заберется. А поезд ждать не будет, гудков машинист не даст. Растеряете друг друга – не найдете, потому что первую сотню километров поезд будет идти ночью.

Н и н а. Как же он уйдет, если люди вышли?

П е т р о в. Уйдет, поэтому повторяю: из вагона не выходить. Если уж разобьют паровоз и состав не сможет дальше двигаться, тогда уходите в лес и добирайтесь до ближайшей деревни, села, Но идите подальше от дорог. Витя, вот тебе компас – будешь проводником для мамы и других.

Виктор крепит полученный компас на руке.

П е т р о в. Лучше, конечно, если он вам не понадобится и эшелон дойдет до места назначения. Деньги будете получать по аттестату, адрес только сообщите сразу, как осядете где-то, чтоб переслать его. Но деньги в деревне мало что стоят. Я сложил в этот тюк вещи и отрезы, которые можно будет обменять на продукты в случае чего. И не жалей тряпок, это все наживное. Главное – берегите друг друга. Вам бы сегодня Мгу проскочить. Если немцы ее возьмут, ни о каком отъезде речи не будет.

Н и н а. И что тогда?

П е т р о в. Вернетесь… а что будет дальше – не знаю.

Н и н а. Но немцы не возьмут город?

П е т р о в. Кто же это допустит?

Н и н а. Зачем тогда и уезжать?

П е т р о в. Не начинай. Во фронтовом городе мирному населению делать нечего, жертв не оберешься от обстрелов и бомбардировок.

Н и н а. Но многие же остаются! Целые заводы никуда не едут.

П е т р о в. Кто-то должен производить оружие, ремонтировать технику, поддерживать жизнь в городе.

Н и н а. Вот именно! Кормить людей надо? А через Вырицу какие стада гнали к городу! Такие красивые, породистые коровы были! Колхозники уговаривали нас идти с ними и доить коров. Они на Оредеже останавливались, и мы каждый день несли в дом ведра молока, не зная, куда его девать.

П е т р о в. И что с того?

Н и н а. Если все эти стада гнали на убой, наш завод мог бы работать не один месяц, а его закрыли.

П е т р о в. Представляю, что от этих коров оставалось после многодневных перегонов.

Н и н а. Городу разве продукты не требуются?

П е т р о в. Требуются. Но не в тех объемах, что прежде. Население покидает город!

Н и н а. А красноармейцев не надо кормить?

П е т р о в. Надо, надо. И нам надо… ехать, Лошадь уже измучилась, ожидая нас. Садитесь в тарантас и поехали.

Петровы уезжают. К дому подходит женщина-почтальон. Ее окружают жильцы дома.

М о х о в. Наконец-то… В сорок пятую нет письма?

П о ч т а л ь о н. Фамилию назывйте.

М о х о в. Мохов… Авдей Игнатьевич.

П о ч т а л ь о н. Держите. (отдает Мохову письмо).

М о х о в. (берет письмо). Ох… как тебя и благодарить!?

П о ч т а л ь о н. Прочитайте, потом благодарить будете. (Курашовой). А вам?

К у р а ш о в а. В пятидесятую, газету «Ленинградскую правду».

П о ч т а л ь о н. Держите газету. Где-то и письмо было. Курашовой – вам?

К у р а ш о в а. Мне, родная, мне… из Москвы, от сына.

П о ч т а л ь о н. Держите. (отдает Курашовой письмо и газету). А вы что молчите, Макар Васильевич? Вам открытка… возьмете?

Сидоров берет открытку, бегло просматривает ее, потом

подхватывает женщину и кружится с ней.

П о ч т а л ь о н. Да отпустите же! Так я всю корреспонденцию растеряю!

Сидоров ставит женщину на землю, отдает открытку жене,